Шрифт:
— Может быть, самого Фрунзе увидим.
— Увидишь, так он нас и ждет…
Увидеть Фрунзе хотелось многим бойцам. О нем рассказывали чудесные вещи.
Сдав в штабе пакет, Фирсунов и Горленко отправились к коменданту.
— С фронту, заночевать бы где…
Комендант, взглянув на бойцов припухшими и красными от бессонницы глазами, устало ответил:
— Негде ночевать, ни одного свободного места… — И, бессильно махнув рукой, ушел.
Действительно, помещение штаба было так переполнено, что сунуть куда-либо лишнего человека было невозможно.
Фирсунов и Горленко, растерянные, остались на месте.
В это время на лестнице показался какой-то командир.
— Вы что здесь делаете, товарищи? — обратился он к красноармейцам.
— С фронта, в командировку.
— Да? Ну что нового на фронте?
— На фронте, товарищ, дела веселенькие. Всыпали белым.
— Крепко?
— Крепко, товарищ…
— Ну, добре, добре, — сказал командир и спросил: — Устали, небось, с фронта? Отдохнуть надо.
— Отдохнешь тут, — пожаловался Фирсунов, — комендант говорит — нет коек, устраивайтесь как знаете…
— Ну-ка, товарищи, идемте со мной…
Поднялись по лестнице и вошли в маленькую комнатку с одной койкой.
— Это моя комната. Я сегодня уеду, а вы тут можете отдохнуть… Правда, одна койка, но вы как-нибудь уж разделите ее.
Бойцы обрадовались и устроились на ночлег. Скоро командир вернулся.
— Спите, спите, — успокоил он. — Я уезжаю, только шинель возьму.
— Товарищ, а как же с комендантом?
— Что с комендантом?
— Выставит он нас отсюда…
— Не беспокойтесь…
— Вы бы ему записку написали…
Командир вынул блокнот, написал что-то на листке и передал Фирсунову:
— Ну, отдыхайте.
Когда командир вышел, Фирсунов развернул записку и прочел:
«Товарищ комендант, эти двое товарищей до их отъезда будут жить в моей комнате. Фрунзе».
Фирсунов ошалело посмотрел на товарища.
— Да ведь это Фрунзе был!
Оба они бросились к окну, чтобы еще раз взглянуть на командующего.
Штаб Туркестанской армии.
И Фрунзе и Куйбышев завоевали большую популярность среди дехкан. В кишлаках их считали посланцами Ленина и Сталина.
В одной из песен, сложенной бухарскими крестьянами, поется о великом отце Ленине, который прислал голодным и закабаленным дехканам в защиту против эмира и баев «Прунзе-ака» и «Койбаши-ака».
Прунзе-ака был полководцем храбрым, как Джульбарс, А Койбаши-ака осушал наши слезы…Рассказывают, что однажды в Туркестане в штаб пришли два киргиза. Они грохнулись в ноги «русскому генералу».
— О, высокий генерал наш! — умоляли они. — Кто же виноват, что мы родились киргизами? Посмотри, как мы бедны и голодны…
Взволнованный Фрунзе поднял их с земли, обнял и посадил рядом с собой.
Он усадил их за стол и угостил душистым чаем. Оба киргиза стали его друзьями и часто приходили потом советоваться по своим личным делам. И когда у одного из них какой-то кулак-бандит отнял верблюда, к Фрунзе прибежала целая толпа киргиз. Возбужденные, они стали просить, чтобы Фрунзе «двинул свою армию против обидчика».
Быть может, этот эпизод — продукт народного творчества, такой же, как и песня казахского акына о Фрунзе, который с «ясной улыбкой и твердым словом» ехал по полям «ломать судьбу».
Он ехал по солончакам, по траве, По желтым горбам песков, За ним колыхались в густой синеве Тысячи светлых штыков. Он по аулам тревожил молву Силой и смелостью льва. — Кто это? — спрашивал ветер траву. — Фрунзе! — шептала трава. Он появился, как сон наяву, Слава его несла. — Откуда он? — спрашивал ветер траву. — Сталин его послал!Наиболее сложным было положение в Бухаре.
Восточный деспот — эмир Бухарский — с кликой мулл и баев довел своей чудовищной эксплуатацией трудящиеся массы до совершенной нищеты. Воодушевленный победами Октябрьской социалистической революции, бухарский народ начал революционную борьбу против эмира, духовенства и баев. Эмир и поддерживавший его правящий класс Афганистана, опасаясь торжества идей советской власти, усилили репрессии. Назревание революции в Бухаре вызвало сильное беспокойство в Англии, которая спешила сколотить против Советской России коалицию из Персии, Бухары и Афганистана. Совместным ударом Англия рассчитывала не только покончить с угрозой революции на Среднем Востоке, но ударить и по советской южной границе, что могло отразиться на Западном фронте, где советские войска вели успешное наступление против панской Польши.