Словам моим есть ключ да замок – небо и земля».

«Господин еси, хмель винный, буйная головушка, не лейся вниз головушкой, вейся по солон; а из тебя не знаю, где живешь-пребываешь; поверх сырого древа влез к своему господину в бочки медные, в бочки дубовые, бочки пивные и винные, как не жить человеку в огне, так и также и сему человеку, рабу Божиему (имя), выпьешь ли чашу хмельную; как словеса сии из меня вышли, так пусть выйдет похмелье из него, раба Божиего (имя). Господин хмель винный словно царь восседает в царствии своем, так и ты будь на месте своем, там, где народился.

Господин хмель винный и пивной, буйная головушка, не лейся ты, хмелюшко, вниз головой, а лейся вослед солнышку, под воргою, а я же тебя знать не хочу, ведать не желаю, где живешь, где пребываешь; поверх сырого древа лезь к своему господину, в бочки железные, в бочки дубовые, в бочки медовые, в бочки пивные, в бочки винные; как не могут пребывать в пламени, так и на этом человеке (имя) злые словеса, еще опустошишь чашу сию; как из меня такие слова вышли, так пусть выйдет похмелье из него, раба Божиего (имя). Как господин хмель винный подобно царю восседает на троне, так и ты сиди на своем месте, родись, государь».

Молитва 1

«Зорюшка, заряница, красная девица, сама мать и царица. Месяц светлый, звезды ясные, заберите у меня, раба Божиего (имя), бессонницу, бездремоту полуночную, посреди ночи темной приди ко мне, рабу Божиему (имя), красной девицей или матерью-царицей да сними ты с меня, раба Божиего (имя), и отведи прочь силу нечистую, окаянную, дай мне, рабу Божиему (имя), надежную и крепкую руку Спасову, замок Богородицин.

Ангел-хранитель мой, мой спаситель и держитель, спаси и сохрани ты душу мою; ворог-супостат, отрекись от меня, раба Божиего (имя). Крестом крещусь, крестом защищаюсь, крестом ангела-хранителя призываю силу великую, божескую, крестом сатанинским отгоняю прочь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

Молитва 2

«Явился еси рабу своего непорочие, самовольно тебе привел от пьянства и похмелья его, раба Божиего (имя); как от девы тебе родится, святый, венценосный, премудрый мученице Вонифатие, утверди, избавь, огради его, раба Божиего (имя), от всяческого похмелья, от всяческого пития винного и пивного, от всяческого запойства; дай ему, рабу Божиему (имя), силы удержаться и воспротивиться от всяческих дел недобрых, лихих и обстояний отныне и присно и во веки вечные, аминь, аминь, аминь.

Житель пустынный, в теле ангел и чудотворец, богоносец праведный, преподобный отче наш, Моисей Мурин, строгим постом, бдением денным и нощным, молитвою жаркой небесные дары принимает, исцеляет силой святого духа скорби да печали, избавляет запойства и пития, души христианские верой наполняет. Слава вечная даровавшему тебе силу, крепость и долготерпение; слава и хвала тому, который силой слова исцелил тебя.

Огради, избавь и устрани буйство хмельное у него, раба Божиего (имя); отстрани от запойства винного и пьянства. Моисей Мурин, в образы демонов поплевав, мысленные прияв еси, как солнышко ясное светлым светом жития своего праведного и участием просияв, наставь-научи его, раба Божиего (имя), на путь истинный, укрепи силу отвратную к хмелю и пьянству отныне и присно и во веки веков, от рождения его и до смерти, на каждый час, на каждый день, на каждое время.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

«За широкими долами, за высокими горами разлилось море-океан, море железное, холодное. В море том есть высокий столб, медный, а на том столбе стоит пастух чугунный. Стоит столб от самой земли, небо подпирает, с востока на запад. Тот пастух глаголет своим детям: „Железу, булату красному и синему, укладу, меди, стали, свинцу, олову, злату-серебру, проволоке, камням, стрелам и пищалям, кулачным бойцам и борцам – наш большой завет: подите вы прочь, железо, камни, свинец, в свою землю от раба Божиего (имя), а дерево – к берегу, а перья – к горлице, а горлица – в небо, а клей – в рыбину, а рыбина – в синее море-океан, сокройтесь навсегда от раба Божиего (имя)“.

А повелел он ножу острому, топору и всякой рогатине, кинжалу, стрелам, пищали, кулачным бойцам и борцам быть тихими, смиренными и покорными.

А повелел он не давать выстреливать в меня и поражать раборцам из пищалей, а повелел выхватить из луков тетивы, из колчанов стрелы и бросить их на землю. А будет мое тело крепче каменьев, тверже булата, одежды мои пусть будут мне надежным панцирем и кольчугой.

Слово мое крепко. Замыкаю его замками железными, ключи бросаю под горюч камень алатырь. А как у замков смычки крепки, так и мое слово крепко и нерушимо».

«За широкою рекою, за Волгою, в понизовье, стоит терем расписной, высокий, а сидит в том тереме красная девица красоты невиданной. Сидит, прихорашивается, прокрашается, людям похваляется ратным делом. В правой руке держит она пули свинцовые, а в левой – медные. А в ногах у нее лежат пули каменные. Ты, девица красная, красота неописуемая, забери ружья: немецкие, татарские, турецкие, мордовские, аглицкие, черкесские, всех языков и супостатов-неприятелей. Забери невидимой рукой у ворогов ружья. Будут ли супостаты стрелять из ружьев, их пули были бы не пули, а пошли ты пули те во сырую землю, в чистом поле ратном. А был бы я, раб Божий (имя), на той войне невредим, а были бы одежды мои мне кольчугой, надежным и крепким панцирем. Слово мое крепче камня, тверже золота. Замыкаю его замком надежным, а ключ бросаю в бездонное море-океан, под бел-горюч камень алатырь. Как морю-океану не усыхать, каменьев не увидать, ключа не доставать, так меня пули не разить, не убивать по сей час, по сей день, по конец века».