– Ты такая чертовски тугая. Я хочу трахать тебя жестче, Син. Я хочу трахать твою киску жестче. Ты готова? – Прорычал я, её тело жадно принимало мой член.

Она кричит, и её чертовски знойный голос заставляет мои яйца сжаться от желания кончить.

Син чертовски экзотична, алмаз в проклятой куче камней.

Я протолкнулся глубоко внутрь, до тех пор, пока мои яйца не задели её упругую попку, сильно ударяясь, когда она добровольно принимала меня внутрь, её ноги дрожали от необходимости в большем. Я вышел.

Син вскрикнула из-за того, что лишилась моего члена. Прямо сейчас хорошо быть мной. Никогда ее лоно не выглядело столь приветливо, такое красивое от злоупотребления моим членом.

Я быстро вышел, перевернул её и притянул к себе за бёдра, пока её великолепная попка не обнажилась, моему взгляду.

Я опустился ртом к ней, награждая теплом своего дыхания её упругую попку, прежде чем поцеловал её достаточно сильно, чтобы услышать, как Син стонет от наслаждения.

Она крепко сжимается, думает, что я собираюсь в её попку... и я мог бы, но не сегодня. Сегодня я просто хочу быть погружённым внутри ее тугого тела.

Я раздвигаю её ноги, поднимая одну и удерживаю пока её красивое розовое лоно полностью не открыто для меня, для моего члена, всегда готовому для неё.

Даже сейчас ее бедра просят о большем, сладкий мёд сочится из её лона, приглашая меня. Покрасневшие и опухшие складки от злоупотребления, которое я скупо отдаю, а она принимает. Я даже не приблизился к тому, чтобы кончить, планирую использовать каждую проклятую минуту времени, которое мне дали, чтобы вводить свой член в ее гостеприимные ножны.

Я подталкиваю себя к ее входу, Син кричит, ощутив моё древко, когда я медленно вхожу в нее. Она хочет все сделать по-быстрому, и так и будет, но так она более уязвима.

Более открытой и уязвимой, Син ни имеет никакого долбаного понятие, что в нее входит, чему она позволила трахать свою хорошенькую, розовую плоть, если бы только знала.

Она бы убежала. Мои тату пульсировали от необходимости кормиться. Я ухмыльнулся, ухватив её попку и вонзаясь ещё глубже.

Она так чертовски сладка. Её мышцы обтягивают, засасывая мой член, засасывая головку, будто это её рот.

Я толкнулся еще на дюйм, и она захныкала запрокинув голову, и подавшись на встречу мне, желая большего. Она чертовски горяча в своем желании, ее влажность увеличивается и смазывает мою головку. Я награждаю её еще дюймом.

– Райдер, ну же, – умоляет она с хрипотцой в голосе. Так чертовски сексуальна.

– Питомец, ты хочешь этот член. Хочешь, чтобы я полностью в тебя вошел. Я чувствую, как ты становишься более влажной от возбуждения. Чувствую, как твои соки смачивают мой член, создавая больше пространства. Ты чертовски тугая, Синтия, такая чертовски влажная. Я хочу кончить в тебе. А ты этого хочешь?

Она решительно кивает, глупышка. Син не имеет ни малейшего проклятого понятия, что значит быть помеченной кем-то вроде меня.

Син так невинна и так мила в своей страсти, в своем желании кончить для меня одного. Я продвинулся еще на несколько дюймов и смотрю, как она шире раздвигает бедра, без возражений принимая все, что я ей даю.

Не многие накормили зверя и выжили, при этом смеясь и разводя бедра, требуя большего.

Она теперь чертовски моя.

***

Я кричала от желания, пока он воздерживался и не входил полностью. Я хотела, чтобы Райдер жестко оттрахал меня. Сейчас же. Он огромен и мое тело жаждало его, всего без остатка. Я искушала Райдера, придвигаясь ближе, насаживая себя на него.

Наслаждаясь его ворчанием и стонами, пока брала больше, каждый долбаный дюйм, входивший в меня был великолепен.

– Райдер, жестче трахай меня! – кричала я и была вознаграждена тем, что он глубже проник в меня. Я приподняла бедра, приспосабливаясь к нему.

Его смех был хриплым, жарким.

– Жадный, маленький Питомец, хочешь еще? – он протолкнулся глубже.

Я застонала и запрокинула голову, сдерживая, рвущийся наружу крик. Райдер схватил меня за волосы, дернул голову назад и прижался своим ртом к моему.

Я чувствовала, как он проникает глубже и радовалась этому, мои мышцы скрутились, сжались и сдавили член с удвоенной силой. Рычание стало глубже, пока он жестко меня целовал.

Я вела себя, как шлюха и мне было плевать. Здесь и сейчас есть только он и я. Нет места сожалению и страху перед завтрашним днем.