– Ты говоришь, что не смог превратить ее в ЗПФ? – удивился Зарук и тихо присвистнул.

– Не хочу вмешиваться, но те были Фейри, ворвавшиеся в дом Син и убившие родителей. Скорее всего искали ее, а ошейник, на который она среагировала, сделан из железа, Райдер, – осторожно произнес Зарук.

– Верно, но зачем? Фейри не скрывают потомство в человеческом мире, это сродни самоубийству для нее и людей, пройди она Переход без помощи. А в реакции на ошейник нет смысла, если у нее не начался Переходной период, возможно, Син как раз с этим столкнулась, и в свои 21 она вовремя начала изменения, а может все зашло намного дальше,

– Если ты не сможешь контролировать её реакции, то это её убьет... её сущность скрыли, у неё нет способностей Фейри, она не кормиться (как мы), её возраст изменяется. Кто-то чертовски постарался, чтобы она на 100 процентов выглядела человеком..., – произнес Дристан и провел пальцами по моей шее, убирая волосы. – Это – Триквеста, защита, слова, ну... я не могу их прочесть и это особенное использование Триквесты выглядит, как защита и метка сокрытия, – Дристан отпустил мои волосы и отошел, его обувь издавая мягкий стук по полу, пока он шел на другой конец комнаты.

– Если она Фейри, то почему черт возьми не просыпается? – низко прорычал Райдер.

– Не имею представления, но ты с ней перемещался. У меня есть предположение, что это связано с исчезновением татуировки. Ты говорил, что ее тату были темнее несколько дней назад, и она не знает, что они означают? Еще ты упоминал, что видел это прежде, чем она вошла в Царство Фейри? – продолжил Дристан самым громким голосом в комнате.

– Верно.

– Тогда, путешествие в Царство Фейри ослабило действие тату, Син меняется. Вопрос в том, какого она чертового вида Фейри?

– С ее цветом волос она может оказаться Светлой. К тому же у нее достаточно их признаков, – ответил Зарук.

О чем, дьявол разбери, они думают? Я человек и зла... больна, но очень зла. Я не Фейри, этот долбаный мир сошел с ума на этой неделе? Я зажмурилась и застонала, вздрагивая от осознания, что все шептали, при том, что звуки казались громче, Дристан первым заговорил.

– Она пришла в себя, – сказал он, заставляя меня заткнуть уши руками и вскрикнуть. Звуки, как бритвой резали мой слух.

– Хватит орать, – проскулила я

Я осторожно повернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть легкий кивок Дристана Райдеру, стоящему в другом конце комнаты. Я впилась в Райдера взглядом, это его вина.

– Посмотрите на ее глаза, – улыбнулся Райдер.

Я зажмурилась. Свет был слишком ярок, звук громок. Я вдохнула и попробовала снова. Крик вырвался из моего горла, все вокруг становилось ярче, живее и таким мучительным. Что-то не так.

Я умирала, когда в последний раз видела Райдера.

– Да поможет мне Всевышний, если ты превратил меня в гребаного Вампира, я откушу твой член!

Дристан взорвался в приступе смеха, Райдер с другой стороны не нашел это таким забавным. Он прищурился и изучил взглядом мое тело, будто пытался что-то понять и не мог.

– Татуировки на твоем затылке, Синтия, кто их нанес? – спросил Райдер, игнорируя мою вспышку гнева.

Я покачала головой и убрала руки от ушей, борясь с, бурлящей в желудке, тошнотой. Я вновь попыталась открыть глаза и с облегчением увидела комнату, какой она и должна быть. Я перевела осуждающий взгляд на Райдера.

– Пошел ты Фейри, – прорычала я.

Уголки его губ дернулись, прежде чем он сел рядом со мной, заставляя меня отпрянуть, чтобы сохранить дистанцию между нами.

– Это я то долбаный Фейри? Скажи-ка мне, как оказалось, что ты не имела ни малейшего понятия о том, что ты Фейри, Синтия, – холодно и невыразительно прошептал он.

– Серьезно, гребаный мир сошел с ума, пока мы занимались... – Черт!

– Пока мы занимались сексом? – закончил Райдер грубо.

Я почувствовала румянец на щеках, ненавижу, что сдалась, давая ему оружие против себя. Почему рядом с ним мой мозг неправильно работает? Я встретила его пронзительный взгляд.

– Спасибо за это между прочим, не плохо для долбаного Фейри, – я засмеялась. – Понял? Долбаный Фейри? – я фыркнула и закрыла глаза.

– Понял, – пробубнил он, и убрал волосы с моего лица, заставив меня дернуться и отстраниться. Он позволил это, но только потому, что одна моя нога прикована к кровати новыми металлическими кандалами с длинной цепью. Я бросила на него разъяренный взгляд, прежде чем положила голову обратно. Он обвинил меня, что я отвлекала его, трахаясь с ним, то чего я никогда не делала в своей жизни.