Адам кивнул Райдеру и поцеловал меня в щеку, прежде чем выйти из комнаты.

— Оставайся здесь, Син, если тебе не нужно кормится. Но если нужно… — Райдер оставил фразу зависнуть в воздухе, а его губы изогнулись в опасную улыбку.

— Я в порядке. Почему ты назвал Адама Темным Наследником?

— Оставь это пока, Питомец — уверен, он расскажет, когда будет готов.

Я покачала головой, когда неприятное ощущение охватило меня.

— Он — моя семья.

Райдер кивнул, не проявляя ни единой эмоции.

— Был, до того, как ты отметила его, как своего приближённого. Постарайся запомнить, они потеряли Адама, чтобы он был рядом с тобой, когда потребуется.

Я проглотила возражение, почти сорвавшееся с моего языка.

— Я сегодня же отправляюсь домой. Конец истории.

— Ты останешься со мной, пока не будешь в состоянии просеиваться в дом. Кроме того, Гейб хотел бы встретиться с тобой и предпочтительно одетой.

— Гейб? — спросила я, садясь на край кровати.

— Твой пес желает с тобой встретиться. Если хочешь позже выйти на свежий воздух, я это устрою. В остальное время, ты сидишь здесь. Я уеду на час, чтобы разобраться кое с чем, что требует моего внимания. Ристан займет тебя.

— Имеешь в виду будет со мной нянчиться? Мне не нужна долбаная нянька, а что если я проголодаюсь? — спросила я с хищным блеском в глазах, так чтобы он увидел.

— Ристан даст знать, если тебе потребуется моя помощь. Или мы можем позаботиться об этом сейчас и решить проблему до ее наступления.

— Хорошая попытка. Уверена, что мне с няней будет хорошо. Завтра тебе лучше научить меня просеиваться, чтобы я смогла спать в своей собственной постели.

— Мне нравится, когда ты в моей постели, Питомец.

*~*~*~*~*Адам*~*~*~*~*

У меня есть отец. У меня есть семья. И Син права. Райдер не Темный Принц — это я.

Словно недостаточно того дерьма, что я Фейри, теперь я королевских кровей, из правящей семьи гребаных Фейри.

Я не могу справиться с тем, что твориться в моем уме. Не могу выбросить ее из своей чертовой головы. Я почти изнасиловал Син, а она самоотверженно меня простила.

Ей стоит меня ненавидеть: возненавидит, если узнает, как я представлял, что нагибаю ее и трахаю пока не смогу больше ее чувствовать. Если бы Ларисса была здесь она бы нас возненавидела.

Она возненавидит меня. Я питался в три горла без единой мысли о ней. Я хотел провести с ней всю свою жизнь и даже ни разу не подумал о ней — только о Син.

Это чертовски смешно! Я не могу выбросить ее из головы. Ее эмоции струятся сквозь меня. Я как грёбаный фильтр.

Она — мой мир, и я пропускаю через себя ее дерьмо, и все же не могу ее винить, потому что мы связаны. Как грёбаная машина.

Она моя вторая половина, и без нее нет баланса.

— Кедирн, ты должен пойти с нами. Ты, как и мы, принадлежишь Фейри, — повторил незнакомец передо мной, уже не впервые. Он так же высок, как и я, с таким же телосложением, как теперь у меня.

Его небесно голубые с сапфировым цветом глаза уставились на меня со сдержанным юмором. Его волосы были настолько черны, что отсвечивали синевой; как у Райдера, только длиной до плеч, как у меня.

Из-под воротника рубашки, у него на шее едва виднелась татуировка, судя по всему Кельтский крест, такой же, как и у меня на спине. Словно схожих черт не достаточно, возникло еще ощущение, поселившееся в глубине моей души и поставило на место часть головоломки, которая так долго ускользала от меня.

Этот мужчина определенно мой отец.

— Меня зовут Адам, — прорычал я, на самом деле, не готовый к новому дерьмовому раунду, когда Син расстроенная сидит на верху.

— Тебя зовут Кедирн, Наследник престола Темных Фейри. Ты нужен дома, сын, — глазами отец будто ищет на моем лице хоть какой-то знак узнавания. Лишь хмурый взгляд единственный признак эмоции на его лице.

— Теперь мое место здесь, — запротестовал я.

— Твоя мать еще не оправилась после твоего исчезновения. У тебя есть сестра и братья, которые скучают по тебе. Ты несешь ответственность перед Темными Фейри и ты нужен нам дома. Помимо других обязанностей, Райдер искал тебя, — его голос слегка дрогнул, показывая приступ страха и печали.

— Мне действительно всё равно. Я остаюсь здесь. Здесь моя жизнь и моя ответственность.

— Адам, с Син все будет в порядке и без тебя, — сказал Райдер, вставляя свои пять копеек, словно кто-то блядь этого хочет или нуждается.

— Она моя, — рыкнул я, ненавидя тот факт, что она его. Син влюблена в Райдера, и так же, как он, не понимает этого. Я чувствую это, и поэтому беспокоюсь.

— Думаешь, что твоя. Ты уравновешиваешь ее, Адам, но не хочешь — чувствуешь потребность понравиться ей потому, что ощущаешь ее эмоции. Син внутри тебя, Адам, и все чувства, которые ты думаешь, что ощущаешь к ней, лишь из-за вашей связи. Они не настоящие. Ты не желаешь ничего, кроме как быть с ней. Ты — такая же часть ее, как твоя рука — часть тебя.