– Вместе с самим произведением! – усмехнулся Талейран. – А теперь забудьте хоть на время вашего Бога, друг мой, и пойдемте с нами послушать музыку. По-моему, она усмиряет хищных зверей гораздо лучше мэтра де Шатобриана, э?

Приглашенные тотчас направились к музыкальному салону, и Марианне пришлось отказаться от разговора с князем. Она должна была петь, и она последовала за другими с неприятным ощущением, что вряд ли сможет издать хоть один звук. Ее ожидала неминуемая катастрофа. И, раз в любом случае все было потеряно, какой смысл добавить к тому, что она вынесла, еще и публичную экзекуцию, став мишенью для насмешек всех этих людей? Остановившись у входа, она пропустила людской поток и направилась к лестнице. Она хотела подняться к себе, надеть пальто, затем позвать карету и отправиться на улицу Гранж-Бательер, где дождется возвращения Доротеи де Перигор, единственной, как ей казалось, кто может ей помочь. Но ей не удалось сделать и двух шагов. Неожиданно возникшая мрачная фигура американца преградила ей дорогу.

– Куда же вы? – спросил он, схватив ее за руку. – Музыкальный салон там! Разве вы не собираетесь петь для нас?

Его тон был таким естественным, словно они расстались только накануне, но именно это спокойствие испугало Марианну больше открытой угрозы. Она попыталась освободиться, призывая на помощь все свое мужество.

– Прошу отпустить меня, сударь. Я не имею чести знать вас.

Он рассмеялся, показывая ослепительно белые зубы, но не выпустил свою жертву.

– Где же вы научились петь, дорогая мадемуазель Малерусс? Ведь так?.. Кстати, где вы выудили это имя? Оно ужасно, вы знаете?

– Ужасное или нет, оно мне подходит, и я еще раз прошу отпустить меня. Нам с вами нечего делать вместе.

– Это вы так думаете! А по-моему, нам есть о чем поговорить. И я не собираюсь отпускать вас, милая Марианна! Кстати, если вы хотели, чтобы вас не узнали, надо было, по крайней мере, изменить кое-какие мелочи: глаза, волосы, лицо, ваше тело… Я вас отпущу только при условии, что вы пойдете к ожидающему вас роялю, да и то не сразу. Я буду удерживать вас до тех пор, пока вы торжественно не поклянетесь поговорить со мной без свидетелей!

– Уединиться с вами? Здесь? Но это невозможно!

– У вас же есть комната.

– Она рядом с комнатой княгини. Это угрожает моей репутации!

– И вы, конечно, очень беспокоитесь о ней, – кровожадно ухмыльнулся Бофор. – Тогда найдите другое место, только побыстрей. И не спрашивайте больше, почему я вас держу, как не спрашивают полицейского, поймавшего вора на горячем.

Марианна повела обезумевшими глазами в сторону окон. Никогда еще ей не было так плохо. В этом человеке ощущалось что-то дьявольское! Она вдруг вспомнила о маленьком павильоне в глубине парка. Его называли Малый Трианон г-на Матиньона, и он большей частью пустовал. Она быстро прошептала:

– После ужина, когда начнется игра в карты, встретимся в глубине парка.

– В такую погоду? Вы что, не знаете, что идет снег?

– А я думала, что вы моряк, – с пренебрежением заметила Марианна, – и не боитесь снега.

– Я боюсь не за себя, а за ваши прелестные ножки, моя дорогая, – ответил он с легким поклоном. – Но если вы готовы пренебречь разбушевавшейся стихией…

– Если только вы не предпочтете играть в вист. Мне кажется, вы к нему очень неравнодушны.

Продемонстрировав свое самообладание и заносчивость, она почувствовала некоторое облегчение. Теперь она меньше боялась его. Впрочем, если говорить откровенно, ее страх исчез совсем. Она подумала, что и в самом деле, может быть, еще не все потеряно. Раз он искал встречи без свидетелей, значит, он еще ничего никому не говорил. Теперь все будет зависеть от цены, которую он запросит за свое молчание, ибо Марианна боялась даже подумать о том, что он может потребовать.

Но похоже было, что Язон Бофор решил не возобновлять прежние домогательства. Отпустив ее руку, он поправил накрахмаленные манжеты своей рубашки и спокойно заявил:

– Всякому овощу свое время! Итак, решено: мы встретимся после ужина. Только не вздумайте обмануть! Вы не можете себе представить, какое я иногда испытываю желание учинить грандиозный скандал.

Марианна покраснела от гнева. Он издевался над нею, и она с ненавистью взглянула на пляшущий в синих глазах веселый огонек.

– Не беспокойтесь, – бросила она сухо, – я буду там!

Он поклонился с удивительной для человека такого мужественного вида гибкостью и грацией.

– Буду с нетерпением ждать эту минуту. Считайте меня вашим слугой, мадемуазель, и в то же время поклонником, который сейчас будет горячо аплодировать вам! – Выпрямившись, он добавил совсем тихо: – Не делайте подобное лицо, милое дитя! Могут подумать, что вы встретились с людоедом. Клянусь, я не пожираю юных девиц… по крайней мере так, как вы представляете. Пока!

Он резко повернулся и исчез среди гостей. Марианна провела дрожащей рукой по лбу. Он был мокрый от пота, и, вытащив платок, она украдкой осушила его. Она почувствовала облегчение, оставшись хоть на минуту свободной, но тревога еще жила в подсознании.

– Ну и ну, что же вы делаете? – раздался рядом укоризненный голос Талейрана. – Душек уже за роялем и вот-вот начнет. Затем ваша очередь. Пойдите проведайте мадам де Перигор, она просила об этом.

С холодной вежливостью знатного вельможи он взял ее под руку, чтобы провести между многочисленными рядами кресел, где располагались гости.