Так начинался сложенный безвестным крепостным поэтом знаменитый «Плач холопов».

Грозная ненависть к «лихим татям» — господам — растет в сердцах рабов и пробуждает грозные мысли:

Неудивительно, что, очутившись в гнетущей обстановке крепостнической России, бюрократической чиновничьей службы, крепостного рабства, пылкий и честный юноша Радищев прежде всего начал искать применения для своих чувств и мыслей, которые не только не глохли в нем, но разгорались все сильнее.

Немалым утешением была для него дружба с Алексеем Кутузовым. Вспоминая об этих годах совместной жизни, Кутузов впоследствии писал: «Нравы наши и характеры были довольно сходны, так что, взяв все сие вкупе, составило между нами довольно тесную дружбу…»

Кроме того, Радищев занялся литературной работой.

Уже в то время жило в нем высокое и благородное представление о долге писателя, которое впоследствии определило его жизненный путь.

Многие из советских исследователей утверждают, что «Отрывок путешествия в *** И *** Т***», помещенный в 1772 году в новиковском «Живописце», — первый опыт литературной работы Радищева, увидевший свет. Отрывок посвящен изображению тяжелой, беспросветной жизни крепостных крестьян, и каждое слово в нем проникнуто сочувствием к страданиям рабов из деревни «Разореной».

«Не пропускал я ни одного селения, чтобы не расспрашивать о причинах бедности крестьянской, и, слушая их ответы, к великому огорчению, всегда находил, что помещики их сами были тому виною. О человечество! тебя не знают в сих поселениях. О господство! ты тиранствуешь над подобными себе человеками. О блаженная добродетель и любовь, ты употребляешься во зло: глупые помещики сих бедных рабов изъявляют тебя более к лошадям и собакам, а не к человекам! С великим содроганьем чувствительного сердца начинаю я описывать некоторые села, деревни и помещиков их. Удалитесь от меня ласкательство и пристрастие, низкие свойства подлых душ: истина пером моим руководствует!..»

Если допустить, что молодой Радищев впервые выступил в печати в «Живописце», а потом, — что уже является неоспоримым фактом, — в 1773 году, «иждивением» организованного Новиковым «Общества, старающегося о напечатании книг», был издан радищевский перевод книги Мабли, — это доказывает, что он стал близок с Новиковым, этим замечательным человеком того времени.

Николай Иванович Новиков был всего пятью годами старше Радищева. Уйдя в отставку с военной службы, он, начиная с 1769 года, когда ему было 25 лет, выступил с изданием лучших в то время сатирических журналов и сразу стал известным литератором и издателем.

«Отрывок путешествия в ***» был самым сильным и негодующим изображением крепостного рабства в русской литературе вплоть до выхода в свет в 1790 году книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».

Н. А. Добролюбов, не зная об авторстве Радищева, писал: «Гораздо далее обличителей того времени ушел г. И. Т., которого «Отрывок из путешествия» напечатан в «Живописце»… В его списаниях слышится уже ясная мысль о том, что вообще крепостное право служит источником зол в народе».

Немалое возмущение вызвал «Отрывок» среди рабовладельцев-крепостников, увидевших в нем смелое нападение на дворянство в целом Новиков должен был выступить со специальным разъяснением, что «Отрывок» не ставил своей целью оскорблять «целый дворянский корпус», а критиковал только одного помещика.

Продолжая служить в Сенате, окруженный «согбенными разумами и душами», которые на каждом шагу встречались ему в сенатских канцеляриях, Радищев трудился над переводом книги аббата Мабли «Размышления о греческой истории или о причинах благоденствия и несчастия греков».

В период заигрывания с французской просветительной философией Екатериной было учреждено «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на российский язык».

Этому «Собранию» Екатерина положила выдавать из своей «шкатулки» ежегодно пять тысяч рублей.