В этот самый момент, когда прогремел взрыв, оборвавший жизнь последнего боевика банды амира Ножай-Юртовского района Сулимана Гагкаева, Максим почувствовал облегчение, словно с плеч скинули тяжеленный груз. Одновременно его сердце и душу охватила горечь. Последние годы он жил только Кхутайбой. Гонялся за ним, как за призраком, проверяя сотни источников информации, сличая фотографии, сутками просиживая на работе, фактически, превратив свою жизнь в один сплошной розыск человека, ненависть к которому выжгла в его душе пустоту.

Когда-то его друг Игорь говорил, что случаются победы, которые равносильны поражению.

– За ребят, которые пожертвовали жизнью за право остаться собой, – пробормотал Максим, разворачиваясь и удаляясь от места ликвидации Кхутайбы.

Была ли это победа, равносильная поражению, Максим не знал. Об этом он подумает потом, когда пройдет какое-то время, и жизнь вернётся в прежнее размеренное русло. А сейчас в войне, которая началась ещё задолго до этого дня, была, как он считал, поставлена точка.

США, Вашингтон (Округ Колумбия)

Он – это уже не всемогущий шеф Центрального разведывательного управления США, которое возглавлял на протяжении восьми лет и вошел в историю, как один из наиболее долго усидевших на этом посту руководителей.

Он – это уже не человек, с мнением которого считались даже президенты Соединенных Штатов.

Он – это теперь почти беспомощный старик, проводящий жизнь в борьбе с неумолимо развивающейся смертельной болезнью.

Он – это Аллен Уэлш Даллес, сохранивший личное достоинство и честь даже перед лицом старости и осознания неизбежно надвигающейся смерти.

Удобно расположившись в кресле-качалке, Даллес закурил старую кубинскую трубку ручной работы, набитую прекрасным гаванским табаком, смешанным с колумбийской «травкой».

– Итак, молодой человек, – Даллес говорил тихим и слегка скрипучим голосом, и записывающему за ним первокурснику Принстонского университета приходилось напрягаться, чтобы его расслышать, – ваше завидное упорство и настойчивость в желании встретиться со мной меня поразили, и я готов уделить вам время. Но используйте его грамотно.

Даллес, даже будучи немощным стариком в каталке, периодически исходившим в приступах кашля, оставался тем же жестким и несколько высокомерным человеком, которого боялись без исключения все. И это качество было достойно всяческой похвалы.

– Если быть откровенным, – немного неуверенно сказал молодой гость Даллеса, – то меня интересует ваше видение внешней политики США, особенно, в отношениях с Советским Союзом, сэр.

Даллес бросил изучающий взгляд на сидящего напротив молодого первокурсника с блокнотом в руках, на обложке которого красовался Дональд Дак, и ёрзавшего от стеснения на стуле.

– Как вас зовут?

– Джонатан Питерс, сэр.

– Джонатан, вы проявляете не свойственные людям вашего возраста интересы, – ответил Даллес.

Питерс замялся.

– Это для курсовой работы, сэр, – сказал он, – не хочется быть банальным, как большинство.

Даллес усмехнулся.

– Ладно, – будучи опытным разведчиком, прекрасно отличавшим, где правда, а где ложь, он словам гостя не поверил, – скажу так: я всегда считал, что нашим стратегическим врагом, угрозой национальным интересам и американским ценностям, всегда была и останется Россия.

– СССР? – неуверенно уточнил Питерс.

– Нет-нет, мой друг. Я, конечно, стар, но не настолько, чтобы не контролировать то, что говорю, – Даллес затянулся и медленно выпустил дым. – Именно Россия. Советский Союз – не что иное, как конструктор, собранный вокруг этой страны. Его развал неизбежен, и, видит Бог, ЦРУ к этому «не приложит руки». Однако для меня главной целью являлось нивелирование России как государства. Это государство как антибиотик против разносимых нашим правительством вирусов, вроде «демократии» и «прав человека».

Джонатан Питерс, не отрываясь, старался дословно записывать все, что говорил бывший шеф разведки.

– А главный инструмент в развале я видел исключительно в людях. Ведь сознание людей способно изменяться. Посеяв там хаос, незаметно подменив человеческие ценности на фальшивые, мы можем заставить людей верить в эти фальшивые ценности.

– Но каким образом? – оторвавшись от записей, спросил Джонатан.

– Вы спрашиваете, как? – Даллес видел, как в глазах сидевшего напротив юноши вспыхнул огонь: Питерса интересовало даллесовское видение будущего России и то, как он считает возможным реализовать идею её развала.