Бернский инцидент разворачивался на фоне других конфликтов, в частности вокруг польского правительства. Именно поэтому он превратился в повод для открытой демонстрации недовольства союзников друг другом. После долгих пререканий 3 апреля 1945 г. Сталин направил Рузвельту резкое послание, в котором ставился вопрос о самой возможности «сохранения и укрепления доверия между нашими странами». Как показали архивы, это письмо, в отличие от большинства других, Сталин полностью написал сам, более того, при повторной правке сделал свой текст еще более жестким [712] . Рузвельт, в принципе настроенный на сотрудничество со Сталиным, ответил сдержанно. В ответе, который Сталин получил 13 апреля 1945 г., бернский инцидент был назван «незначительным недоразумением», который «поблек и отошел в прошлое» [713] . Это была одна из последних политических акций Рузвельта, в какой-то мере его завещание по вопросам взаимоотношений с СССР. 12 апреля президент умер. Сталин, судя по всему, был действительно опечален этой потерей. Однако новые неотложные военно-дипломатические дела очень быстро захватили его внимание.

Опасаясь быстрого продвижения союзников к Берлину, Сталин решил ускорить овладение германской столицей, насколько это позволяли обстоятельства. Наступление на Берлин началось 16 апреля 1945 г., на месяц раньше тех сроков, которые Сталин сообщил союзникам [714] . Несмотря на подавляющие преимущества советских войск в живой силе и технике, это ключевое сражение оказалось очень тяжелым. Из более 2 млн воинов Красной армии и Войска польского, принимавших участие в Берлинской операции, были убиты, ранены и пропали без вести более 360 тыс. [715] Немецкие части отстаивали свою столицу с упорством.

Положение Красной армии осложняло политически мотивированное решение о форсировании операции. Хотя некоторые задержки в наступлении уже не имели критического значения, Сталин поощрял командующих фронтами форсировать продвижение их войск. Быстрота и взломы хорошо укрепленных позиций врага требовали жертв. Рекордная скоротечность операции и концентрация на Берлинском направлении огромных сил вызвали постоянную корректировку общих планов и текущих директив. По свидетельству начальника Главного оперативного управления Генштаба С. М. Штеменко, во время Берлинской операции сложившийся порядок работы Ставки нарушился. Руководство Генштаба вызывалось в Ставку по нескольку раз в день во внеурочное время, многие документы готовились в экстренном режиме, «молниеносно развивавшиеся события не укладывались ни в какие рамки» [716] . В таких условиях, по мнению некоторых историков, реакция Сталина «на изменения обстановки не могла быть своевременной» [717] . Правда, какие конкретно последствия имела эта несвоевременность, непонятно. Как и во многих других случаях, адекватность действий советского верховного командования и Сталина в Берлинской операции почти не исследована.

Однако с какими бы сложностями ни сталкивалась Красная армия, это уже не могло помочь нацистам. Абсолютное численное превосходство и воодушевление победителей решили судьбу Третьего рейха. 25 апреля обходившие Берлин советские части встретились на реке Эльбе с американскими подразделениями. 30 апреля Гитлер покончил самоубийством в своем берлинском бункере. Сталин узнал об этом из срочной телефонограммы маршала Жукова рано утром 1 мая [718] . 2 мая капитулировал берлинский гарнизон. В ночь с 8 на 9 мая был окончательно согласован и оформлен акт о капитуляции Германии. 24 июня в Москве состоялся долгожданный и впечатляющий Парад Победы. 27 июня Сталину было присвоено звание генералиссимуса.

В качестве вождя новой мировой державы Сталин в июле 1945 г. отправился в поверженный Берлин на очередную конференцию «большой тройки». Свидетельств об этом последнем в жизни Сталина путешествии за пределы СССР не сохранилось. Что видел Сталин из окон поезда, с кем встречался и общался за время длинного пути? Несомненно, размышлял о предстоящей встрече с лидерами союзников. Она не обещала быть простой. Противоречия между союзниками углублялись. На конференции Сталину предстояло встретиться с новым американским президентом Г. Трумэном, в окружении которого все большую силу набирали сторонники жесткого курса по отношению к СССР. Западных союзников раздражала набиравшая силу советизация Румынии и Болгарии, не говоря уже о неразрешенности старых споров вокруг правительства Польши. Сталин не доверял американцам и британцам. Испытания в США атомной бомбы, о чем Трумэн приватно сообщил Сталину на конференции, лишь разжигали это недоверие. Основные принципы демилитаризации, денацификации и демократизации Германии были одобрены единодушно; по многим другим вопросам союзники ожесточенно спорили. Однако опасения ввергнуть уставший от войн мир в новую конфронтацию, расчеты советской стороны на экономическое сотрудничество с Западом, расчеты Запада на вступление СССР в войну с Японией способствовали поиску компромиссов и взаимным уступкам. В результате Сталин получил согласие на приращение территории Польши за счет Германии и включение в состав СССР района Кенигсберга, но не добился желаемых решений по репарациям и не договорился о создании советских баз у черноморских проливов и в Средиземноморье.

Разобравшись с Европой, Сталин переключился на границы с Японией и приобретение баз в Северном Китае. В соответствии с договоренностями в Ялте Сталин обязался вступить в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии. Поскольку американцы были крайне заинтересованы в помощи СССР, Сталин сумел выторговать максимально выгодные условия. Сохраняла свой статус независимая от Китая, но полностью зависимая от СССР Монгольская Народная Республика. СССР получал обратно отторгнутые после поражения в русско-японской войне 1905 г. южную часть острова Сахалин, торговый порт и военную базу в Северном Китае и ведущие к ним железные дороги. Принципиальное значение имело согласие союзников передать СССР Курильские острова, занимавшие ключевое стратегическое положение.

Ко времени Берлинской конференции эти договоренности сохраняли свою силу. Однако в дело впервые в истории начал вмешиваться ядерный фактор. Получив атомную бомбу, американское руководство почувствовало, что у него развязаны руки. Нельзя было исключать, что атомное устрашение выведет Японию из войны раньше, чем в нее вступит Советский Союз. Хотя возможность такого поворота событий оставалась неочевидной, Сталин предпочитал не рисковать. На Дальнем Востоке он пользовался той же стратегией, что и в Европе. Каждый из союзников в общем и целом получал то, что успевал занять военной силой. После американских атомных бомбардировок Японии Красная армия по требованию Сталина перешла в наступление на Дальнем Востоке в максимально сжатые сроки, уже 9 августа 1945 г. Перевес в численности и моральном духе, военный опыт позволили одержать быструю победу. Советские войска продолжали движение даже после того, как Япония объявила о своей капитуляции. В результате все территории, предназначенные СССР ялтинскими соглашениями, были заняты. Оккупация являлась лучшей гарантией от невыполнения политических соглашений. Овладев обещанным, Сталин, как и в других частях мира, попробовал получить кое-что сверх нормы. На Дальнем Востоке это были претензии на совместную оккупацию основной части Японии и участие в управлении Японией по образцу Германии. Скорее всего, это был просто зондаж, хотя и подкрепленный определенными военными приготовлениями. Получив решительный отпор от американцев, Сталин отступил, но затаил обиду. Споры вокруг Японии оставались раздражителем советско-американских отношений в последующие месяцы.

Однако для миллионов советских людей, переживших ужасы многолетней войны, споры и амбиции политиков значили не слишком много. В страну пришел долгожданный мир и связанные с ним надежды на лучшее будущее.

2 марта 1953 г., когда стало ясно, что Сталин совсем плох, к нему вызвали дочь Светлану, затем приехал сын Василий. Их вызвали последними неслучайно. Семья в жизни Сталина действительно занимала все меньше и меньше места. С первой женой Сталин познакомился в период своих революционных приключений. Вернувшись в 1905 г. в Тифлис после побега из ссылки и странствий по Закавказью, Сталин поселился в доме семьи Сванидзе. В семье было пятеро человек – Александр Сванидзе, вовлеченный в революционное движение, его сестры – Сашико, Като (Екатерина) и Машо, а также муж Сашико, с которым Сталин был знаком по семинарии. Сашико и Като были известными в городе портнихами, далекими от революции. Александр Сванидзе, приведший в дом Иосифа Джугашвили, старался держать сестер подальше от постояльца и его дел [719] . Однако случилось так, что между Иосифом и Екатериной вспыхнула страсть. Оба были молоды и красивы. Сестры вряд ли одобряли увлечение Като нищим недоучившимся семинаристом. Некоторый свет на эти события проливает одно из писем, отправленное Сталину 40 лет спустя, в 1946 г. Старая знакомая Сталина и семьи Сванидзе по Тифлису просила о помощи и простодушно упоминала о своих заслугах. Она писала, что в ее комнате происходили свидания Сталина и Екатерины Сванидзе. Затем, когда Сталин сделал предложение Екатерине, а ее «родственники были против», «я ей сказала, что если он тебе нравится, то никого не слушай, она послушалась моего совета» [720] .