Шрифт:
Ощущение страшной опасности накрывает меня внезапно. Слышу сзади топот ног, оборачиваюсь, инстинктивно пытаюсь увернуться…
Удар… Больно… Очень больно! Дышать не могу… Ватность во всём теле… Ноги подгибаются… Ударяюсь обо что-то головой. Темнота…
– Порозовел… – слышу я чей-то голос, но не могу понять чей.
Пытаюсь открыть глаза. Всё плывет… Всё размыто…
– Глаза открыл!
Это Ванька… Зачем он здесь? Да и вообще где я?
– Сашка… Ты меня слышишь?
Точно! Это Ванькин голос!
– Угу… – пытаюсь сказать я, но сил нет.
Понемногу всё вокруг обретает более чёткие контуры.
Так… Вижу Ванькину лохматую голову. Кто-то ещё… Неужели Николай Сергеевич? Он… Что он тут делает? Да и вообще что со мной случилось? Где я? А это кто? Алёшин? Зачем он тут?
– Александр Николаевич, вы меня слышите? – спрашивает Алёшин.
– Даже вижу… – я пытаюсь улыбнуться.
– Сашка!.. – и Ванькины волосы щекочут мне лицо. Дышать больно.
– Александр Николаевич! Ну как вы?
Это уже Хозяин. Не понимаю, зачем он здесь.
– У вас… что-то случилось? – пытаюсь я повернуть к нему голову.
– У вас случилось, Александр Николаевич! Вас ножом ударили!
Теперь понятно! Это чувство опасности… В голове потихоньку начинает всё укладываться. Этот топот тогда сзади…
– Александр Николаевич, – Алёшин садится на край кровати, – отвечайте мне как пациент. Что чувствуете?
– Куда рана? – вместо ответа спрашиваю я.
– Лёгкое задето.
– Понятно… Поэтому и дышать трудно. Больно… А вы что здесь?
– Александр Николаевич! Вы сейчас – больной, а не зам главного врача! – Алёшин терпеливо объясняет: – А я здесь, потому что вас надо было спасать. Елена Михайловна мне позвонила, я и прибежал.
– Вас мои парни нашли, – в свою очередь объясняет Хозяин. – Сразу позвонили мне. Я всё бросил и приехал.
– Николай Сергеевич своей кровью с тобой поделился, – тихо произносит Ванька, беря меня за руку, и с сожалением поясняет: – А у меня она оказалась не твоей группы. У тебя была большая кровопотеря.
– Так что мы с вами теперь точно одной крови, – Николай Сергеевич усмехается. – И разбираться во всём будем вместе.
– В чём? – пока не понимаю я.
– В покушении на вашу жизнь! – жёстко уточняет Хозяин.
Похоже, начинаю оклёмываться, поскольку несколько раздражаюсь.
– Объясните наконец, что со мной произошло? – говорю я с трудом, понимая, что неожиданно стал совсем бестолковым.
– Вас кто-то сзади ударил ножом. Вы упали и ударились головой о камень. Вот, Алексей Сергеевич говорит, что у вас теперь ещё и сотрясение мозга. Мои парни проезжали мимо. Увидели само нападение, узнали вас издали, бросились на помощь. Хорошо ещё, что увидели, а иначе вас бы добили. Сразу привезли сюда и позвонили мне.
Теперь всё становится на место. Значит, если бы я не увернулся, то…
– А ты что тут? – обращаюсь я к Ваньке.
– Алексей Сергеевич! У него не может быть сотрясения мозга, – возмущённо фыркает тот. – Трястись нечему!
– Ладно… Понял… – я всё-таки пытаюсь вздохнуть.
– Это я Ване позвонил, – признаётся Хозяин.
– Надеюсь, Дашу ещё не успели… перепугать? – с трудом спрашиваю я.
– Даше ещё не звонили, – отвечает Ванька.
– Запрещаю! Понял?
– Теперь я могу быть спокоен, – Алёшин усмехается. – Раз вы уже командуете… Однако, Александр Николаевич, вам надо отдыхать. Пойдёмте отсюда, дорогие товарищи.
– Я останусь с Сашкой! Ну, с Александром Николаевичем, – заявляет Ванька. – Вот тут на стуле посижу…
– У меня… есть просьба… – останавливаю я выходящих. – Пока никому… не говорить…
– Так, Александр Николаевич… Больница уже знает, – Алёшин оборачивается ко мне, даже делает шаг назад.
– По крайней мере… до утра…
– Хорошо, – соглашается хирург. – Только уже почти утро.
– Да… – Хозяин останавливается в дверях. – Хотите вы или не хотите, Александр Николаевич, но с этого момента, пока я во всём не разберусь, вместе с вашим охранником будут дежурить мои парни. Даже не возражайте!
Дверь закрывается.
– Иди сюда, – с трудом протягиваю руку к Ваньке. – Сядь на кровать.
Садится.
Хоть руку поднять и больно, но обнимаю его за шею, тяну к себе.
– Родной ты мой… Лохматый…
Ванька утыкается носом мне в плечо.
– Знаешь, Сашка… Это даже хорошо, что я приехал, когда Алексей Сергеевич тебя уже оперировал. Ему Елена Михайловна помогала. Если бы я тебя такого увидел…
– Ничего страшного… Стал бы меня лечить, – я через силу улыбаюсь.