Произошло жизнеопасное взаимодействие смертельного состава и кровоточащих дёсен щербатого рта. Смерть Моисеева наступила не сразу, сначала помучив его в сильных конвульсиях и параличе. Но и за эти семь минут страданий он ни разу не задумался о возможном убийце или о спасении своей жизни.

Зубочистка была «оформлена» за три часа до появления в ресторане Моисеева. И сделать это не составило труда: загримированный Топорков под видом обслуги быстро и незаметно навыдавливал из шприца во все напёрсточки с палочками Бондарьский яд. И ещё осталось.

– Какого хрена ты надевал мои шмотки?! – возмутился парень с девичьим лицом в раздевалке для персонала ресторана, разведя тонкими белыми руками в стороны.

– Извини, братан, перепутал! – ответил ему Никита, приближаясь к неожиданно появившемуся официанту в штатском и одновременно прислушиваясь.

Молодого парнишку нашли через девяносто пять минут после прибытия медэкспертизы и группы быстрого реагирования в шкафчике раздевалки. У него на теле имелись сильные ушибы и был проломлен череп. А на когда-то красивом лице, запечатлевшем боль и страх, запеклась бурая кровь.

Теперь-то третья смерть представителя высшей иерархии взбудоражила уголовную среду Шумени не на шутку. Полетели депеши, собирались «толковища» и намечались «стрелки», посыпались угрозы – только непонятно кому и для чего. Прокуратуру заполонили жалобы, начальников УВД – предупреждения, а подневольных ментов в невысоких званиях и мелких чинов, причастных к расследованиям убийств – приказы и пинки в зад. Машина следствия снова завелась, и с новой силой, но вхолостую. Не хватало деталей, не было цели и следов маршрута. Поэтому механизм только стоял и гудел, как потревоженный улей.

Но теперь-то Никите, как никогда, приходилось торопиться, пока не смекнут, в чём дело, оставшиеся члены списка. Пока не дадут дёру и не примут настоящих реальных мер. И машина Чистки двинулась! По хорошо продуманному спецрейсу. Под управлением профессионала, уже не дилетанта!..

Каримов Марат Усманович многого добился к своим сорока трём годам. Башкир закончил родной Уфимский нефтяной техникум, пару лет поработал помбуром в Надыме, год потусовался в лаборатории ЦБПО Управления капитального ремонта газовых скважин в Новом Уренгое, пока не очутился в «госмафии». Подобрал его Мехматов – генеральный директор «Уренгойгаза». Поставил куда ему надо. Буровое предприятие возглавляли татарские делавары, а русские и хохлы – «летники» делали только чёрную работу. И полез Каримов наверх. И подобрался очень высоко, к пьедесталу короля газа Рэма Ивановича.

И сейчас управлял башкирским кланом в Сибири – концерном «Шуменьойлсервис». Крупные суммы от различных махинаций и как будто официальных сделок с совместными предприятиями тонюсеньким каналом куда-то уходили из Шуменской области, и даже из страны, и никто не вправе был пресечь это.

И тут нате, появился каратель-инкогнито!

Никита Топорков решился ликвидировать эту роскошь, этого «десятника», накинувшего узды власти и правления на родной парню город. И наплевать хотел Топорков на то, что жертва и палач одной специальности, так сказать, коллеги по распределению.

Не прислушался Каримов к беспределу в городе, не догадался о начавшейся Чистке, не принял соответствующих мер личной безопасности: «затормозил» нефтяной князёк. Вот он, роковой скептицизм!

Никита всё тщательно (как всегда!) продумал и приступил к операции.

Так непринуждённо и без подозрений Топорков предложил однокурсникам компанией сходить в пиццерию. Те, естественно, согласились. Но, понятно, за свой счёт! Собрались. Потопали.

Никита ВСЁ рассчитал, чёртов везун!

Получилось так, что Каримов с телохранителями, двумя иностранными специалистами и переводчицей очутился между зданием АО «Шуменьойлсервис», пиццерией и мебельным магазином, а мимо, в этом же направлении, шествовали ребята-буровики, шумно гомоня и хохоча. Здесь же, возле трёх тачек-иномарок, толковали шесть-семь парней в спортивных костюмах, полушёпотом высказывая друг другу мнения о вчерашней сделке по цветным металлам. Сновали прохожие.

Рядом с джипом Каримова, возле которого суетился с автополотенцем его личный водитель внушительных размеров, приткнулась «нива» с двумя мужчинами в туристических рыбацких костюмах (совершенно случайные люди), обсуждающими место и время следующей встречи. В общем, местечко оживлённое.

Коренастый охранник Марата Усмановича, облачённый в вечерний серый костюм, под пиджаком которого угадывались пистолет и рация, напряжённым строгим взором окинул приближающуюся толпу молодых весёлых студентов, затаренных папками, тубусами и пакетами с черновиками, машинально дёрнулся в прикрытие шефа от их взглядов, но затем увидел кучку «крутых» ребят. Мозг подозрительно и неприятно закипел, внимание рассеялось, переключаясь с одних на других, с прохожих на рыбаков-любителей, с окон на ближайший долгожданный подъезд. И ещё успел подумать, как не хватает ему сегодня страхующих напарников…

…Пневматический металлический механизм Агеича, выполненный позавчера в виде зонтика без материи, не подвёл. Замаскированный в чертёжном тубусе, он глухо щёлкнул. Хлопок совпал с грохотом брошенной на асфальт баночки из-под «кока-колы». Тридцатисантиметровая стальная стрела, напоминающая средневековую арбалетную, смачно и глубоко вошла в рыхлое маленькое тело Каримова, спрятанное под английским сукном в мелкую клеточку и американскую сорочку бежевого цвета. Туго и прочно застряла в грудной клетке, чуть слева от галстука.