Шрифт:
В туалет и в ванную парень ещё никогда не ходил с оружием!
Черёмуха идолом стояла у окна в одних колготках и лифчике. Она размышляла над тем, стоит ли Никите ехать на разборки в этот «Континент Маркет» или нет. И как скоро ИМ отсюда уходить, из этого города. Всё ли готово, собрано. Всё ли продумано.
Из состояния невесомости её вывел оглушительный грохот. Точнее вообще чуть не отправил в коматоз!
Взрыв от подствольной гранаты и обломки двери заняли у бандитов одиннадцать секунд, чтоб полностью ворваться в квартиру и занять исходные (надо отметить, выгодные) позиции.
Сазоновой Ирине, несмотря на её неприличный в данный момент вид, понадобилось восемь секунд на боевую изготовку. И то неожиданный взрыв заставил её чуть пригнуться, ошалеть, а прийти в себя – потеря одной-двух секунд.
Только для профессионалов!
Никита в туалете чуть не умер на очке. Соскочив с унитаза и вздёрнув штаны, он быстро, почти как Ирина, сообразил о дальнейших действиях.
Голые ступни ловко упёрлись в кафель стен, а руки подтянули полуголое тело к потолку за полки и выступ дверной рамы.
Именно на неё, последнюю, он и взгромоздил себя.
Ловкость тела, хотя бы редкие тренировки и неожиданный страх, охвативший разум – вот основные критерии этой безупречной хитрой выдумки-приёма.
Неудобно. Долго так не просидишь. Вообще недолго.
Но в данной ситуации оказалось очень эффективно!
Люди Кляузы и дружки Халвы влетели в квартиру сворой гончих, передовым отрядом Первой Конной, БэТээРом в ворота Останкино.
Огонь не открыли. Не было опасности и видимых причин.
Полуголая баба на диване в похабной позе. Свет в туалете. Пустые комнаты. Ноль подозрений и ожидания «гостей».
– Лежать, сука! – заорал один из верзил на Черёмуху, раскинувшуюся на диване и шевельнувшуюся навстречу ворвавшимся.
– Робокоп, где он? – крикнул другой, но увидел знак дружка.
Губы в вырезе чёрной маски зло сжались, а глаза немигающие, серые, строгие, посмотрели в направлении жеста.
– Рвач, давай! – сказал более спокойным тоном тот, которого назвали Робокопом.
Ребята явно расслабились и оставили Ирину почти вне поля зрения. Только Халва стоял рядом и ждал развязки.
И она наступила. В чью пользу?..
Один из амбалов в маске и летнем камуфляже бойцов спецподразделений распахнул дверь туалета, а Робокоп и Рвач напряглись и вздрогнули, дёрнув пистолетами.
Внутри горел свет, но было пусто.
В первую секунду силовики обмякли, но тут же трепыхнулись. Где-то рядом смерть!
– Где, сука? Говори, шалава! – заорал Халва, не обращая внимания на недоумённые и тревожные взгляды товарищей, елозивших на месте.
– Там, у соседки, – испуганно и также наигранно тихо приговорила Черёмуха, показывая в сторону входной двери.
– Ой, мля-я! – вскрикнул Халва и схватился за голову рукой, в которой был зажат «Макаров».
– Быстро, братва! – завопил Робокоп и двое стоявших в коридоре рванули на лестничную площадку.
– Я с ними, Роб, – сказал через пару секунд Рвач и отправился вслед ушедшим.
Но перегнувшийся, свесившийся с потолка открытого туалета Топорков выстрелил Рвачу в голову.
Тот повалился на стену коридора и замер. Но не дожидаясь этого, раздались выстрелы ещё.
Громыхнули ПММ Черёмухи и всё тот же револьвер Никиты. Халву и Робокопа отнесло друг на друга убойной силой, ударило и повалило на пол комнаты.
– Никит, там, – показала Ирина на входную дверь, точнее на то, что от неё осталось после разрыва подствольной гранаты самодельного устройства.
Парень стрелой устремился в прихожую, прыгая от угла в угол.
Головорезы растерялись от неожиданности и пальбы, запсиховали, столкнулись телами, их суперстратегия расстроилась.
Линять или идти на помощь братве?
Если дёрнуть отсюда – потом предстанут перед судом Кляузы и высшей иерархии города. На сходке. На толковище.
А так – всё равно смерть!
Выбор невелик, но пришлось пойти на более удручающий.
Ребята только рассосались по лестнице и площадке, не успев занять исходные боевые позиции, как из чрева изуродованной квартиры грянули два выстрела.
Здоровяк в маскхалате дёрнулся и, раскинув руки, отправился в недолгий полёт с жёстким приземлением на нижней площадке подъезда.