– Мне нужно найти Нубова или Ты, – решил Трубопроводов, который без них чувствовал себя совершенно беспомощным.

– А я поеду домой.

– Исключено.

– Это еще почему? – огрызнулась Глория.

– Вас сейчас ищут по всему городу, так, что, в Мелиополис путь закрыт.

– А что в Москве? – спросил Трубопроводов.

– Там, вроде, спокойно.

– Тогда, может, со мной в Москву? – предложил он Глории.

– В Москву? А где это?

– Не знаю, как тебе объяснить… – растерялся Трубопроводов, который понятия не имел, где находится ЭТА Москва, – Ты не поменяешь пиастры на рубли? – спросил он у Лаймы.

– Конечно, и даже подберу вам кое-что из одежды. В Москве сейчас, относительно, не холодно, но не настолько, чтобы отказаться от ботинок и теплых курток.

Примерно через час экипированные, как среднестатистические коренные москвичи, Трубопроводов с Глорией вышли из музея на одну из московских улиц. Внутренний карман Трубопроводова приятно оттопыривала толстенькая пачка тысячерублевых купюр – пиастры котировались достаточно высоко.

– Б..дь! – выругалась Глория, – я вспомнила!!!

Трубопроводов тоже вспомнил. И страстное занятие любовью, и похитителей, и НЛО… Конечно, если бы это случилось до его путешествия в Москву, наверняка, он бы впал в ступор, но события последних месяцев заставили его воспринимать подобные вещи, как что-то, само собой разумеющееся. Увидев впереди скучающих у остановки таксистов, Трубопроводов направился, было, к остановке, но Глория остановила его, схватив сильно за руку. Она была на грани истерики.

– Я никуда не пойду, пока ты мне все не объяснишь, – заявила она.

– Найдем Ты, он все расскажет.

– Нет.

– Я знаю не больше, чем ты.

– Расскажи это кому-нибудь другому.

– Послушай, то, что я знаю этих людей, еще не значит, что я знаю, кто они. Пошли. Ты привлекаешь к нам внимание.

И, действительно, на них уже начали поглядывать прохожие, в предвкушении развития скандала. Это подействовало, и Глория, ко всеобщему разочарованию публики, немного успокоившись, направилась с Трубопроводовым в сторону такси.

– Кастелянского 32, – назвал адрес Трубопроводов, садясь в машину.

– Триста.

– Поехали.

– Подожди в машине, – сказал он Глории, когда они прибыли по указанному адресу.

– За простой придется доплатить, – предупредил водитель.

– Хорошо, – согласился Трубопроводов.

Найдя нужный подъезд, Трубопроводов поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.

– Кто там? – услышал он женский голос.

– Здравствуйте. Недавно мы были у вас с Ты… Я пытаюсь его найти.

– Не знаю я никакого Ты, – женский голос стал недовольным.

– Извините, наверно, я ошибся домом.

Два других адреса дали аналогичный результат. Решив, что дальнейшие метания по столице не дадут ровным счетом ничего, Трубопроводов назвал последний адрес:

– Психиатрическая больница № 8.

– Вы, наверное, к Ты? – спросил вахтер, узнав Трубопроводова.

– Он здесь?

– Он вас ждет. Думаю, он в саду.

От этих слов словно просветлело вокруг.

– А давно он здесь?

– Не знаю, я здесь всего третий год.

– А он?!

Наконец-то, Трубопроводов понял, откуда Ты знакомы все обитатели этого, по меньшей мере, странного заведения.

В саду Ты не оказалось. Хмурого вида мужчина, который там гулял, указал им на дверь в палату – аппартаменты с отдельным входом.

– У себя в президентском номере, – пояснил он.

На двери висела табличка:

НЕ СТУЧАТЬ! ОТКРЫТО – ВХОДИТЕ. ЗАКРЫТО – ВАЛИТЕ НА…

Последнее слово было замазано краской.

Дверь оказалась незапертой.

Ты они нашли в чайной комнате его пятикомнатной палаты. Он сидел на подушечке, на застеленном толстым ковром полу, и пил чай. Перед ним стоял небольшой столик с чайничком и чашкой. Другой мебели в комнате не было.

– Привет, чай будете? – спросил он, увидев гостей.

– Так ты, значит, здесь? – с нескрываемой иронией в голосе спросил Трубопроводов.

– А что? Прекрасная палата, питание и все такое… Дороже, правда, чем в гостинице, но, с учетом принципа понижения положения…

Ловко орудуя чайными принадлежностями, Ты начал готовить чай для гостей.

– Ты говорил про какой-то принцип, – напомнил Трубопроводов, поняв, что объяснений больше не будет.

– Согласно этому принципу сажают обычно тех, кто пытается устоять. Я же уже лежу, и поэтому меня можно отправить только под землю. Но так как я не претендую на золото партии или на место возле нефтяных закромов, со мной никто связываться не станет. Угощайтесь.