Шрифт:
Прислушиваясь к каждому звуку, Афиноген пробормотал: «Ну, наконец-то додумался»…
Камрин уложил Афру на мягкую постель из трав и нежно поцеловал.
– Спасибо тебе за то, что ты всегда со мной и всегда меня понимаешь, – и, взяв одеяло, со словами «Отнесу Афиногену, ночью будет холодно», вышел.
Услышав приближающиеся шаги, Афиноген чертыхнулся про себя и сделал вид, будто спит.
– Можешь не храпеть, знаю, что не спишь. – Камрин накрыл друга вторым одеялом и сел у костра, в горькой тоске наблюдая за звездами.
Афиногену не выдержал, поднялся и присел рядом. Какое-то время они молчали, наконец, Афиноген сказал:
– Послушай, Камрин, есть старая поговорка «Иван-дурак», но сейчас надо говорить: «Камрин-дурак». Ты в своем уме, дружище? Кто же заставляет невесту ждать в первую брачную ночь?
Камрин вздохнул:
– Ну что ты мне под шкуру лезешь, дружище? Тяжело мне, как ты понять не можешь…
Неожиданно голос Афры заставил их обернуться.
– Что-то мне тоже не спится. – В руках у нее была бутылка красного вина. – Пока вы тут говорите, я приготовила глинтвейн, он нас согреет.
– Ну и ну, вижу, вы оба… – начал Афиноген, но не договорил из уважения к Афре. – Я пошел спать, а вы как хотите. – Он залпом выпил вино и быстро ушел в пещеру. – Скоро утро, а эти… Будто не их свадьба!
Вскоре послышался его храп, Камрин улыбнулся, забрал одеяло, оставленное Афиногеном, и набросил его на Афру, обнимая ее. Очутившись в объятиях любимого, она почувствовала себя защищенной, счастливой и спокойной тем, что нашла его. И незаметно для себя уснула.
Разбудило ее громкое щебетание птиц.
– Боже мой! Неужели я уснула вот так? Скажу честно, я счастлива, что впервые в жизни уснула и проснулась в твоих руках.
– Я тоже рад, только мне спать не хотелось. Я всю ночь смотрел на тебя. Только вот сейчас чуть задремал…
– Солнце уже встало, – сказала Афра, потягиваясь. – Надо вставать, работать, обустраиваться…
– Нет, нет. Ты будешь нашей принцессой, и сегодня не снимешь это платье. Эй, соня, вставай! – Камрин заглянул в пещеру, надеялся увидеть там друга. – Странно, его нет!
– Может, к реке спустился?
– Нет, не думаю. Мы бы его уже слышали. Наверное, он ушел, когда я задремал.
Вдруг Камрин громко рассмеялся. Афра вопросительно смотрела на него.
– Что так рассмешило тебя?
– Когда я проснулся, во рту были травинки. Сначала не понял, в чем дело, а сейчас дошло. Наверняка, увидев нас, Афиноген решил посмеяться надо мной. Это его знак прощания, – сказал Камрин с грустью. – Настоящего друга в этом мире не часто найдешь…
– Да, тебе с ним повезло, – сказала Афра, прижимаясь к Камрину и заглядывая ему в глаза.
Их взгляды неожиданно разожгли друг в друге пламень. Камрин вдруг рывком поднял Афру и понес в пещеру. Белое платье ослепительным пятном выделялось на брачном ложе на фоне мрачных каменных стен.
– Не уходи, полежи со мной, – попросила Афра.
– Я не собирался уходить. – Камрин снял с себя свитер, обнял Афру и, крепко прижав к себе, стал целовать ее губы и смуглую шею. Аромат ее тела напомнил о незабудках и ударил в голову. Он торопливо снял с нее свадебное платье и нижнее белье, и под слабые ее стоны вдруг почувствовал ее боль.
– Ты плачешь? Прости меня, если я тебе сделал больно…
– Что ты, любимый, ты ни в чем не виноват. В первую ночь всем девушкам бывает больно, но на какие-то минуты… – Она счастливо засмеялась – Когда ты чувствуешь себя виноватым, всегда стараешься спрятать взгляд, как сейчас. Лучше обними крепко, не обращай внимания на мои слезы, они от счастья. Ты мой, я твоя жена…
53
Так прошли месяцы.
Однажды Камрин вернулся из Ситки мрачнее тучи, и, поставив пакет с припасами на стол, сказал:
– Опять плохие вести: Мохаммад добил Англию, он ударил по ней «черным светом», это дьявольское оружие продали ему предатели из России, не понимая, что совсем скоро их ждет та же участь. Америка в страхе, люди уже здесь в панике и злые, как собаки. Если этот дьявол продолжит войну дальше, человечество погибнет. Обидно умирать на чужбине после таких долгих скитаний.
– Не теряй надежду, – проговорила Афра и вдруг схватилась за живот. – Не конец же света? Я этого даже и слышать не хочу, ты забыл о чуде Бога, что он дал тебе жизнь, спас меня и спасет нашего ребенка.