Но они не смогли полностью заполнить пустоту в ее душе – Камрин целиком вошел в ее жизнь, а когда Камрина не стало, Афра потеряла главный смысл существования и ждала, когда наконец наступит час, чтобы она смогла увидеть себя рядом с ним. Тоскуя о нем днем и ночью, Афра чувствовала приближение своей кончины.

Однажды, в окружении детей и двенадцати внуков, она пришла на могилу мужа.

Афра подошла вплотную к кресту и тихо, так чтобы не слышали дети, проговорила:

– Здравствуй, любовь моя. Посмотри, какие у тебя прекрасные внуки и внучки. Ты видишь, сколько их вокруг меня бегает… Это Тавын, Омеана, Гуатр, Арадана, Сантен, Винуэла, Орфей, Монтеней. Камрин с Ангелой не хотят ехать на другой континент и оставлять меня одну. Твой конь все так же ходит в одиночестве, и никого не подпускает к себе, и мы отпустили его на волю. Детей я обвенчала, как ты и хотел, и была с ними до конца. Теперь они сами стали родителями, и во мне нет уже такой нужды. Меня теперь уже ничто не остановит прийти к тебе, а без тебя, любовь моя, дни мучительны. Я приду к тебе, больше нет сил, не могу жить без тебя. Прощай, скоро приду к тебе навсегда…

Затем она кивнула детям, и каждый из них положил на могилу живые цветы.

Работа по хозяйству была закончена и с наступлением темноты вся большая семья собралась дома. Афра сидела на своей кровати в окружении только что умытых любимых внуков. Она целовала их, желая спокойной ночи.

– Матушка, с тобой все хорошо? Что-то ты уставшей выглядишь, – обеспокоилась Ангела.

– Не поднимай шум, Ангела. Сейчас все побегут ко мне спрашивать, что со мной. Я же живой человек – ну, немного устала. Лучше после детей пойду, искупаюсь.

Как только первые лучи солнца появились над землей, в ее комнату вошли дети, чтобы пожелать матери доброго утра, но Афры уже не было – постель была уже аккуратно застелена.

Они поняли, куда могла пойти их мать – ведь после смерти мужа она каждый день ходила на его могилу.

– Надо пойти на могилу отца, посмотреть, как там матушка, – сказала Ангела, а сама глубоко задумалась, и вдруг ей ясно представилось бездыханное тело матери.

На мгновение она замерла, а потом уверенно произнесла:

– Матушка теперь с нашим отцом, она отдала душу Богу…

Из рук Афры выпал кувшин с молоком и разбился.

– Как ты вот так спокойно говоришь о смерти нашей матушки?! – в сердцах произнес Тагнер.

– Родной мой, без матери нам будет тоскливо, и мне нелегко. Но твоя жена ждет ребенка и ей вредно волноваться, и детей нельзя пугать. Она чуть свет ушла из дома, и теперь я осталась за старшую, вместо матушки. – Ангела вошла в комнату, и, закрыв за собой дверь, разрыдалась.

Был месяц май. Безжизненное тело Афры лежало на могиле горячо любимого мужа. Она ушла из жизни, не дожив до своего очередного дня ангела, как и ее Камрин.

Афру предали земле вместе с огромным букетом незабудок. Теперь перед юными христосцами было три могилы – три упокоившихся, но любящих когда-то сердца.

– Теперь они все вместе там, – сказал Тагнер. – Матушка нашла отца и успокоила душу. Я ждал, что она мне приснится сегодня, но не приснилась…

– Приснится, мой милый. Она обязательно к нам придет, – ответила Ангела, убеждая в этом и саму себя.

Церемония погребения закончилась последними словами молитвы. Но никто из них не хотел уходить, глубокая скорбь царила в душах детей. Видя слезы своих родителей, малыши громко плакали.

Вдруг они увидели Афру – она смотрела на них с небес добрыми и радостными глазами. Ее волнистые, с проседью, до плеч волосы развевались по ветру. Лицо было спокойным и красивым, потом она уверенно произнесла:

– Не бойтесь, это я. Не плачьте, дети мои. Идите с Богом и живите в любви и согласии. На вас сошел Дух Святой, вы будете жить под рукой Господа Бога. Здесь у нас свой мир, это закон Божий, – и тут же исчезла.

Для всех них явление Афры было полной неожиданностью. Наконец, придя в себя, дети успокоились.

– Пойдемте. Мы теперь знаем: наши родные там живы. Человеческая жизнь вечна. От наших предков никого не осталось, закон природы вершит свою работу. Но остались мы, новые жители новой эры, – сказал Камрин, и как отец или старший брат и повел их домой.

Ночью началась гроза. Ветер дул с такой силой, что, казалось, готов вырвать с корнем лес. Деревья скрипели, сопротивляясь его силе. Сверкнула молния, и громыхнул раскат грома. Начался ливень.

Но природа не испугала преданное человеку животное. Конь Афры стоял над могилой хозяйки, низко опустив голову, поджав уши. Неподалеку стоял верный друг Камрина – Сурадж, подарок от Бога.

– Матушка говорила, когда хоронили отца: «Даже природа оплакивает его смерть». Теперь и ее природа оплакивает. Смотрела я на эти три могилы и думала – любовь вечна. Она не умирает и не гаснет, – проговорила Ангела.

– В моей душе любовь к матери и отцу никогда не угаснет, – поддержала разговор Афра.

– В моей тоже, – грустно сказал Тагнер.

– Это так, – ответил Камрин.

Казалось бы, рождение весны должно начинаться с голубого неба и теплых ласковых лучей солнца, а вместо этого небо оплакивало судьбы трех любивших людей, покоящихся теперь на высоком холме.