Шрифт:
– Может быть, но это главная причина, почему я хочу бесповоротно освободиться от Франсиса Кранмера. Рожденный от Императора ребенок не должен носить имя бандита! Если вы отказываетесь разорвать узы, которые еще связывают меня с ним, знайте, что я не отступлюсь ни перед чем, даже перед самым хладнокровным, хорошо подготовленным убийством, чтобы убрать Франсиса Кранмера из моей жизни.
Кардинал, должно быть, почувствовал непреклонность ее угрожающих слов, так как он побледнел, но в то же время в его невозмутимом взгляде загорелся необычный огонек. Марианна приготовилась к вспышке гнева, яростному протесту. Но вместо этого он глубоко вздохнул и… насмешливо улыбнулся.
– Самое удручающее во всех вас, Ассельна, – заметил Готье де Шазей, – это ваш невозможный характер. Если немедленно не удовлетворить ваши желания, любое желание, вы начинаете метать громы и молнии и грозитесь уничтожить всех и вся. Хуже всего, впрочем, то, что вы обычно не только делаете это, но и имеете на это право.
– Как? – воскликнула ошеломленная Марианна. – Вы советуете мне…
– Отправить Франсиса Кранмера к его благородным предкам? Просто как человек – я не возражаю… и даже одобряю. Но как священник – я должен осудить всякое насилие, даже вполне заслуженное. Нет, Марианна, я сказал, что ты права только в том смысле, что ребенок действительно не должен носить имя этого негодяя… и исключительно потому, что он будет твоим сыном.
Яркий свет вспыхнул в глазах Марианны, почувствовавшей, что победа близка.
– Итак, вы согласны потребовать расторжения брака?
– Не спеши. Ответь только на один вопрос. Когда ты узнала о ребенке?
– Сегодня, – и в нескольких словах она описала охватившее ее в Тюильри недомогание.
– Можешь ли ты, – я сожалею, что вынужден касаться таких интимных подробностей, но сейчас не до деликатности, – можешь ли ты примерно сказать, когда произошло это событие?..
– По-моему, не так давно… около месяца назад, может быть, меньше.
– Интересный способ для государя ожидать свою невесту! – язвительно заметил кардинал. – Но не будем порицать. Время торопит… Теперь слушай меня внимательно и воздержись от всяких возражений, ибо то, что я тебе скажу, будет категорическим и безоговорочным выражением моей воли. Только такой ценой я смогу помочь тебе, не изменив моей совести и долгу. Прежде всего, ты сохранишь в тайне новость, которую мне сообщила. Ты слышишь: абсолютная тайна в течение некоторого времени. Ибо никоим образом нельзя допустить, чтобы слух об этом дошел до лорда Кранмера. Он способен все испортить, и с подобным человеком любые предосторожности не лишни. Итак, ни одного слова, даже самым близким из твоего окружения.
– Я еще никому не сказала. Дальше?
– Остальным займусь я. Через две недели – время достаточное, чтобы я встретился со Святым Отцом в Савоне, – твой брак будет аннулирован… но в течение месяца ты должна снова выйти замуж!
Марианне показалось, что она ослышалась, и она спросила:
– Что вы сказали? Я плохо поняла.
– Нет, ты хорошо поняла. Я сказал: в течение месяца ты будешь снова замужем.
Он произнес это с такой силой, что ошеломленная Марианна не нашла достойного ответа. Она ограничилась тем, что некстати пробормотала:
– Но, в конце концов, это невозможно! Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
– У меня нет привычки употреблять слова, точного значения которых я не знаю, и хочу напомнить о моем предупреждении: никаких возражений! Тем не менее я согласен повторить, но без парафраз: если ты уже с месяц беременна, в следующем месяце ты должна обязательно стать супругой приличного человека, чье имя ты и твой ребенок смогли бы носить не краснея. У тебя нет выбора, Марианна! И не начинай разговоры о твоей любви, твоем Императоре или твоей свободе. Дорогу ребенку, раз он заявил о себе! Ему нужны имя и отец, если человек, который зародил его, не может ничего для него сделать.
– Ничего? – возмутилась Марианна. – Но ведь он Император! Вы не верите, что он достаточно могуществен, чтобы обеспечить своему ребенку подобающее ему будущее?
– Я не отрицаю его могущества, хотя мне он представляется колоссом на глиняных ногах, но можешь ли ты утверждать, что будущее или время тоже подвластны ему? Что ждет его, если однажды он падет? И что ждет тогда тебя и ребенка? Никаких незаконнорожденных в нашей семье, Марианна! Ты должна принести жертву ради памяти твоих родителей, ради ребенка… и в довершение всего ради себя самой. Знаешь, как в обществе относятся к незамужним матерям? Тебя прельщает побывать в таком положении?
– После того как я узнала о своем состоянии, я приготовилась к страданиям, к борьбе…
– Для чего? Ради кого? Чтобы сохранить верность человеку, который только что взял в жены другую, если не ошибаюсь?
– Не вам же объяснять необходимость соблюдения государственных интересов! Он должен был жениться, но я… я не могу.
– Причина?
– Он не позволит мне сделать это.
Кардинал насмешливо улыбнулся.
– В самом деле? Плохо же ты его знаешь! Но, несчастная, именно он заставит тебя выйти замуж, и не откладывая, как только узнает, что ты ждешь ребенка. Когда его возлюбленными становились незамужние, он всегда находил им мужей. Никаких неприятностей, никаких осложнений. Таков всегда его девиз в любовных делах. Его собственная семейная жизнь доставила ему достаточно хлопот.