— Заткнитесь, уроды! — шикнула на них Гленис; она стащила с головы шапочку, швырнула на землю, и белокурые локоны рассыпались по ее плечам. — Вы так шумите, что мертвого разбудите!

Ее слова оказались пророческими. Как только она замолчала, из кустов донеслось полузадушенное «Оххх!», а затем еще один, еще более мучительный стон «Аххх!» с другой стороны.

— Оххх, — повторился первый звук, набирая силу. — Кто… здесь… нарушает… мой… покой?

— Аххх! — ответил второй голос. — Кто посмел? Кто посмел?

— Это не я! — ответил один из людей Гарри (бедняга оказался ближе всего ко второму источнику звука) и бросился бежать, ломая кусты так, словно за ним гнались все силы ада.

Два силуэта вышли на открытое пространство по двум тропинкам, они были облачены в белое с головы до ног, казалось, под этими балахонами ничего нет, лишь воздух.

— Я задушу их, — скрежеща зубами, заявил Кевин, ероша свои прекрасно уложенные белокурые локоны. — Я сделаю это, клянусь богом, Джаред!

Однако Джаред, возможно, потому, что был женат в течение более долгого времени и уже привык к тому, что женщины вроде его жены и Джилли способны время от времени выкидывать самые неожиданные фортели, а возможно, благодаря своеобразному чувству юмора, изо всех сил пытался сдерживать смех. Он мог только трясти головой и пытался удержать Кевина, который порывался выпрямиться.

Разбойники сбились в кучу, точно стадо овец. Джилли и Аманда — несомненно, это они, как безошибочно поняли Кевин и Джаред, изображая призраков, двигались по кругу, словно обезумевшие газели, завывая и издавая крики, призывающие к отмщению, — извлекли из сумочек, спрятанных в складках одежд, какой-то порошок и принялись посыпать им испуганных разбойников.

— Хватайте их! Хватайте их, вы, трусливые идиоты! — визжала Гленис. — Это не привидения, это всего лишь… Апчхи!

Гленис чихнула первой, но вскоре ядовитый порошок оказал свое действие на всех, и через минуту уже вся шайка — двадцать четыре обезумевших от страха разбойника — отчаянно чихала и кашляла, сопела и протирала глаза.

— За мной! — выкрикнул Кевин, обращаясь к людям Гарри, и сам бросился вперед, вслед за ним Джаред, Бо… и больше никто.

Остальные контрабандисты, испуганные представлением Джилли и Аманды не меньше разбойников, сбежали вскоре после своего товарища, оставив четверых мужчин одних.

Однако это мало что изменило, как рассказывал позже Бо своей жене, оказалось совсем несложно связать беспомощных разбойников и держать их на мушке до возвращения людей Гарри, справившихся в конце концов с испугом.

Джилли сняла белый плащ, явив удивленным зрителям свое истинное лицо, и гордо подошла к Гленис, она окинула свою разгневанную соперницу взглядом с ног до головы, широко улыбаясь.

— Ну-ну, Гленис, — задумчиво протянула она. — Мы говорили о том, как тебе идет черный цвет, не так ли? Однако странная вещь, — с дьявольской улыбкой добавила она, — мне кажется, эти брюки не совсем в твоем стиле — похоже, они тебе чуточку великоваты.

Аманда откинула капюшон белого шелкового балахона и присоединилась к своей сообщнице.

— Ну-ну, Джилли, милочка, — со смехом вмешалась она, — не стоит смущать мисс О’Кифи — она такая деликатная особа!

— Черт меня побери, ну и парочка! — со смесью страха и восторга в голосе воскликнул Гарри. — Простите, ваши светлости, и все такое. Хорошо, что моя Мария не носит такие вещи.

К этому времени разбойники были уже крепко связаны и готовы отбыть в Гастингс.

— Джентльмены, подъемный механизм замка заблокирован всего лишь тремя гвоздями, — сообщил Кевин контрабандистам, ожидавшим его приказаний. — Если после доставки пленных к месту назначения — помните, вы обнаружили их на берегу случайно, но несколько человек с грузом, к несчастью, успели скрыться, — вы собирались вернуться и вытащить эти гвоздики и если окажется, что товар, который сейчас лежит в туннеле, внезапно исчез к утру, я не увижу в этом повода для беспокойства.

Эта речь была встречена смехом и возгласами:

— Ай да парень этот граф!

Гарри, моргая, пообещал:

— Я буду держать язык за зубами — слово чести!

Разбойники, продолжавшие чихать и кашлять, в сопровождении эскорта контрабандистов двинулись по дороге в Гастингс.

Рори и Гленис остались одни — учитывая тяжесть совершенных ими преступлений, их ждало более суровое наказание.

— Вот уж не думала, что Рори — предатель, — прокомментировала Джилли, глядя на двух пленников, стоявших понурившись у храма.

— Знаю почему. Глуповат, — откликнулся Бо. — Бунтует. Потные ладони. Никогда не доверял ему.

— Можно и так рассуждать, я полагаю. Если сопоставить это с твоими предыдущими суждениями, тебе вполне можно присвоить звание знатока человеческой натуры, Бо, — заметил Кевин, после чего стал очень серьезным и обратился к своей жене. — Женушка, как ты сумела одурачить нас и явиться сюда сегодня ночью?

Джилли, не обращая внимания на его суровый тон, нежно отвечала:

— Знал ли ты, муженек, о том, что Хэрроу помогал Аманде в первый раз сесть на пони? Он знает ее с самого раннего детства и готов для нее на что угодно.