— Куда мы завтра идем? — Нотки раздражения прорезались в моем голосе. По-моему, он сейчас явно свое наказание в жизнь воплощает.

— Знакомиться… — Руки его прошли по талии, животу.

— Ты скажешь толком, куда мы идем, с кем знакомиться? — А чего он издевается?

— С моими родителями, Владлена.

Все. Финиш. Как с родителями? Почему завтра? Я ведь и согласие еще не дала… И вообще подумать надо… Обдумать. Взвесить все «за» и «против»… Я вывернулась из его коварного плена, взяла недопитый бокал с вином, осушила его и хрипло уточнила:

— Хочешь сказать, завтра мы идем знакомиться с твоими родителями, да?

— Я это и сказал. — Он оперся руками о стул.

— Я еще не дала своего согласия. — Теперь и не уверена, что дам его. — Знакомство придется отложить.

Вилмар усмехнулся.

— Нет, Владлена, завтра. И не увиливай.

Что еще за команды он раздает? Я сама вправе решить, знакомиться али нет.

— Я не давала согласия.

— А ты не согласна? — Брови поднял и так выразительно на меня смотрит. Пришлось признать свое поражение.

— Согласна, но у меня есть условие. — Да, не так все просто, как ты думаешь.

— Какое условие? — Подозрительный прищур дал понять, что жених готовится к самому худшему.

А я говорила, говорила! Не в сказку ты попал, ой не в сказку. И принцесса совсем не принцесса, а хаос и разруха, и приданое не такое большое и ценное, как хотелось бы, и конь твой не белый, и вообще его нет. А, ну это уже не ко мне претензии. Короче, совсем не сказка.

— Я стану посланником, и ты мне в этом поможешь. — Стул с грохотом полетел на пол. Кажется, Вилмар именно этого и опасался.

— Владлена, — с напускным спокойствием начал, значит, речь импровизированная и особо эмоциональная. — Каким посланником ты собралась стать?

А то ты не знаешь каким!

— В соседний мир, к людям. — Я-то совершенно спокойна. Почти.

— К людям? — Либо смертоубийство будет, либо скандал. Неужели у нас семейная жизнь будет именно такой? Эли замучается дом восстанавливать после наших ссор… и перемирий.

— Да, Вилмар. К людям. — Я на всякий случай встала по другую сторону стола. Если что, убежать успею. Мало ли.

— Нет, — жестко так ответил, мне сразу возразить захотелось. Я не стала себе отказывать.

— Или так, или никак.

А кто сказал, что я должна отказываться от своей мечты?

Вилмар молчал. Я тоже. Интересно, о чем он думает? Ухмыльнулся как-то коварненько… И что задумал?

— Хорошо, пусть так. — Кивнул каким-то своим мыслям и заключил: — В таком случае, свадьбу сыграем через неделю.

Как через неделю? Почему так быстро? К чему такая спешка, и самое главное: в чем подвох? Он ведь есть, подвох. Это я и спросила.

— Ты выдвинула свои условия, я, в свою очередь, свои.

Просто так взял и выдвинул? Нет, должна быть подоплека. И она явно не в мою пользу. Так в чем же подвох?

— Никакого подвоха нет, — Вилмар обнял меня, рассчитывая, что я поверю, — зачем тянуть?

Зачем спешить? Вот это непонятно. Хотя, может, поверить? Как-то надо учиться доверять, вроде мама говорила, что доверие важно и все такое. Семейная жизнь — это не мое. Не мое.

— Так что скажешь? — Вот неугомонный.

— Когда скажешь, к чему спешка, я скажу последнее решительное слово.

Меня в этом вопросе, похоже, решили игнорировать. Вилмар просто протянул мне кольцо со словами:

— Ты забыла. — А я ведь не забыла. Наоборот, я прекрасно помню о такой «мелочи», коим является его родовое кольцо.

— Ты забыл, я согласие еще не дала.

Хитренько так прищурился, на меня смотрит, пальцами щелкнул — и на меня уже смотрит не он один, а еще и моя проекция.

Эта самая проекция стоит, обреченно опустив руки, и говорит: «Согласна, но…» — и проекция исчезла. Это нечестно! Коварный, расчетливый ректор!

— Я твое условие услышал, принял к сведению. — А сам довольный-довольный, колечко не убирает, ждет, когда я любезно руку протяну.

Послала же мать-природа жениха. Заберите его обратно!

— Поздно уже. — Ретироваться всегда можно успеть. — В Академию пора, там Котэн заждался, жаждет подробностей, платье вернуть надо и вообще… поздно уже.

Я тараторила, тараторила, Вилмар вникал, вникал, перед выходом остановил меня, руку перехватил и кольцо на палец водрузил. Самодовольно улыбнулся, молвил: