Существует и точка зрения, приверженцы которой радикально омолаживают иудаизацию Хазарии, основываясь на тексте Жития Константина Философа. Там сказано, что святой участвовал в теологическом диспуте при дворе кагана и что хазары в то время иудеями еще не были и лишь размышляли о смене религии. Посольство Константина в Хазарию датируется 861 годом, и, во всяком случае, оно не могло состояться раньше середины IX века. Из этого делается вывод, что хазары приняли иудаизм во второй половине IX века{424}.

Авторам настоящей книги такая точка зрения представляется несколько странной. При всем уважении к трудам Константина (Кирилла) на ниве славянской письменности надо признать, что Житие святого дошло до нас в списках XV века и по поводу даты его написания существуют разногласия. Но даже если признать точку зрения самых радикальных поклонников Жития о том, что оно было написано учеником святого «не более 10 лет спустя после его смерти»{425}, никаких гарантий его исторической достоверности это не дает (по крайней мере, в том, что касается деталей).

Очень может быть, что знаменитый святой действительно участвовал в диспуте христианских, мусульманских и иудейских богословов при дворе хазарского кагана (это тем более возможно, что хазары были известны своей крайней веротерпимостью). Но изложенные в Житии подробности этого диспута слишком фантастичны, чтобы на них можно было всерьез опираться. Проникнувшись словами Константина, «первый среди советников» кагана сравнил иудейскую веру с чем-то «нечистым», а про христианскую сообщил, что «без нее никто жить не может жизнью вечной». Хазары поддержали советника и пригрозили казнями тем, кто «еврейские молитвы читает». Что же касается кагана, он написал византийскому императору проникновенное письмо, в котором признал догмат о Троице, признал истинность христианской веры и выразил надежду вскорости ее принять{426}.

Все это можно было бы счесть правдой, если бы мы не знали, что каган и его приближенные в самое ближайшее время после этого приняли иудаизм (исходим из того, что они его еще не исповедовали). В таком случае мы должны либо признать, что вся верхушка каганата бессовестно и совершенно беспричинно обманывала наивного христианского проповедника и оскорбляла присутствовавших здесь же иудеев несмотря на то, что собиралась принять их веру, либо что автор Жития несколько погрешил против истины, хотя бы и невольно, домыслив за участников диспута слова, которых они не произносили. Второе представляется авторам настоящей книги тем более вероятным, что, если уж главный герой Жития вступает в богословский спор, он должен одержать в нем победу — этого требуют законы жанра. И значит, всю историю с диспутом нельзя считать достоверной.

Скорее всего, Константин действительно побывал в Хазарии и убедился в том, что правящая верхушка ее исповедует иудаизм, а население пользуется полной свободой вероисповедания. Миссионер более или менее успешно делал свое дело и кого-то действительно сумел склонить к христианству. Но каган и его приближенные остались верны иудаизму — их преемники сохранили эту верность по крайней мере до последних дней существования каганата.

Некоторые историки разбивают принятие хазарами иудаизма на этапы. Они исходят из того, что, согласно письму Иосифа, Булан совершил набег на страну Ар-д-вил, где добыл золото и серебро для строительства храма новой веры. Действительно, набег хазар на город Ардебиль (центр арабского Азербайджана) известен, он состоялся в 730 году{427}. Схожую дату можно вывести и из книги Иехуды Галеви — примерно 740 год{428}. Но поскольку обе эти даты относятся ко времени, когда иудаизма как государственной религии в Хазарии быть не могло, подразумевается, что Булан был только предтечей иудейской веры у хазар, насадил же ее потомок Булана, про которого сказано: «После этих событий воцарился из сыновей его сыновей царь, по имени Обадья».

Исходя из текста письма, Обадья мог воцариться как непосредственно за Буланом, так и позднее, быть как его внуком, так и далеким потомком. Правление Обадьи достаточно произвольно приурочивают к началу IX века. И заслугу иудаизации Хазарии приписывают именно ему, поскольку именно Обадья «укрепил веру согласно закону и правилу», «выстроил дома собрания и дома учения» и пригласил иудейских мудрецов, которые объяснили ему «24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв…»{429}.

Такая трактовка событий снимает многие противоречия, но вызывает резонный вопрос: если Булан, который построил храм новой веры, стал «под покровительством Шехины», «совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом обрезание» и доставил к себе «изо всех мест мудрецов израильских», чтобы они объяснили ему законы Моисея, — если этот Булан не считается принявшим иудаизм, то что же тогда есть принятие иудаизма? И неужели израильские мудрецы, объяснившие неофиту законы Моисея, заодно не посвятили его в тонкости Талмуда, даже если в письме этот самоочевидный факт и не упоминается?

Единственный хронист, который дает достаточно резонную датировку принятия хазарами иудаизма, — Масуди. Именно благодаря ему историки относят время реформы Обадьи к началу IX века. Не называя имен и не разбивая этот процесс на этапы, Масуди пишет о хазарском властителе: «Царь, его свита и все племя собственно хазар исповедуют иудейство, сделавшееся главенствующей религией в этом царстве уже со времен халифата Гарун-ар-Рашида»{430}(то есть между 786–809 годом). Поскольку по крайней мере до войны 799 года с арабами хазары в массе своей были язычниками (им же, безусловно, был и каган, если не считать краткого эпизода с принятием ислама), то иудаизм они могли принять в первые годы IX века, но не позднее 809 года. Конечно, Масуди тоже мог ошибиться, но его информация, по крайней мере, не противоречит всему тому, что мы знаем об истории Хазарии.