Справа от дороги, у северо-западной опушки леса, казаки увидели телеги, сцепленные вагенбургом [39] . Выяснили, что здесь расположился дивизионный обоз второго разряда с парками. Командир обоза, грузный унтер-офицер, узнав, кто перед ним, подскочил к Ларионову, громко причитая:

– Ваше высокопревосходительство, смилуйтесь. Дайте указание, куда мне обоз вести. Я уж несколько часов дожидаюсь приказания из штаба. А вблизи бой. А приказания все нет, и штаб я найти не могу…

– Я также пока ничего не знаю о дальнейших действиях дивизии, – огорчил его генерал. – Поэтому извини, брат, но дать указания тебе относительно обоза уж никак не в моей власти.

Вот, еще один. Товарищ по несчастью, можно сказать. Даром что простой унтер, а не генерал. И в чем разница? Уже миновав растерянного командира обоза, Ларионов решил вдруг его приободрить. Повернул голову, крикнув:

– Приказание мы, вероятно, скоро получим!

Хорошо бы так оно и было. Но время шло, а от командования ни слуху ни духу. Где 102-й полк? Где, черт побери, штаб дивизии?

Беспокоясь за свой левый фланг, Ларионов решил осмотреться. Остановился у довольно высокого холма, спешился и по крутому косогору взобрался на его вершину. Обзор отсюда был прекрасный. Немного западнее, за Илльменом, где находились позиции арьергарда 103-го полка и стрелковые полки 5-й бригады, шел бой. В перелесках разглядел в бинокль перебегающие вражеские цепи, над которыми то и дело рвались шрапнели. На юге в зелени деревьев виднелись домики. Надо полагать, это Домбровкен, куда согласно приказу должен отойти 102-й Вятский полк. Но там ли он?

К юго-западу от деревни вдруг раздался отдаленный залп двух гаубиц. Немецкие – их ни с чем не спутаешь. В полутора-двух верстах восточнее Домбровкена рванули шрапнели. Минут через пять еще залп. Теперь султаны разрывов распустились чересчур высоко в небе. Непонятно, по какой цели стреляет противник. В недоумении Ларионов сошел с холма и вернулся к своему небольшому эскорту, что поджидал его на дороге.

– Ваше превосходительство! – крикнул Косолапов, показывая куда-то вдоль шоссе. – Там Дьяков к нам скачет.

Капитан Дьяков был старшим адъютантом штаба. Ехал он с тремя казаками – похоже, от Яутекена. Неужели привез приказание?

Но вопрос, торопливо заданный штабистом сразу после того, как он спешился, встревожил:

– Начальник дивизии с начальником штаба не здесь?

– Нет, – слегка растерялся командир бригады. – Здесь их точно нет. А вы с распоряжением на дальнейшие действия? Давайте скорее сюда.

– Никак нет, ваше превосходительство, – теперь и капитан растерялся. – О дальнейших действиях дивизии мне ничего не известно. Днем только я разослал приказ о расположении частей на ночлег, а теперь вот штаб ищу. Он должен быть в Альт Саускойене, но там его нет.

– Как же вы их потеряли?

– Они вперед уехали, в Альт Саускойен, где ночлег назначен. Только по приезде мы никого в нем не застали, – объяснил Дьяков и вдруг выдал: – А 102-й полк оторвался от вас, ваше превосходительство. Пошел сразу в Даркемен [40] .

Вот так сюрприз! Линией отхода дивизии в приказе указано Каваррен-Грос Соброст, а 102-й полк с дивизионным резервом и всем штабом дивизии утопал прямиком на восток. Неожиданно. Даже старший адъютант не может найти своих непосредственных начальников. Это выглядело настолько невероятным, что Ларионов сам начал искать объяснение случившемуся, предположив:

– Возможно, во время отхода начальник дивизии получил новое приказание продолжать отход еще дальше, до переправы через Ангерап у Даркемена?

– Не знаю, – пожал плечами Дьяков. – Если такое приказание и было, то уже после того, как начальник дивизии с начальником штаба уехали вперед.

– У вас есть копия приказа о расположении дивизии на ночлег?

– К сожалению, нет, ваше превосходительство. Полевая книжка осталась у начальника штаба. Но вашей бригаде, насколько я помню, ночлегом назначен Каваррен с выставлением арьергарда в Илльмене.

Солнце садилось, наступали сумерки. Скоро совсем стемнеет, а командир бригады по-прежнему не имел ни малейшего понятия о своих дальнейших действиях.

Когда в Каваррен подтянулся полковник Триковский с двумя батальонами и артиллерией, Ларионов собрал совещание в более-менее уцелевшем домике, пригласив туда всех офицеров. Они долго изучали карту, пытаясь уяснить расположение своих и германских частей. Ларионов обратил внимание на подступы к левому флангу, куда с юга и юго-запада ведут отличные дороги. Это может вылиться в быструю, неожиданную атаку довольно крупными силами немцев с охватом левого фланга всей дивизии, а то и с захватом ее тыла. Наверняка они так и сделают. Причем этой же ночью. Или подберутся поближе под прикрытием темноты, а с раннего утра поведут атаку. Опять же лес к западу от Каваррена – чем не отличный подступ? Следовательно, раз уж 102-й полк ушел на восток, обнажив левый фланг, ночевать в Каваррене опасно. Тем более что перед бригадой целый неприятельский корпус, преследующий одну несчастную дивизию. Ему ничего не стоит отсечь бригаду от переправы у Даркемена и отбросить к северу, к тылам соседнего 4-го корпуса. Тогда немцы получат полную свободу действий и смогут смело резать левый фланг с выходом в тыл русской армии. Господи, да это же будет полнейший разгром. Катастрофа похлеще самсоновской!..