Шрифт:
Теперь можно даже не надеяться, что когда-нибудь у меня будет жёлтый квадратик с надписью «Молодец»…
Третий урок. Окружающий мир
Я обрадовалась: вот, наконец, сейчас будет интересно! Может, нам расскажут про динозавров или про извержения вулканов?
Но Маргарита Романовна достала из шкафа мятую тетрадку.
– Что это? – спросила она.
– Тетрадка, – пискнула девочка с первой парты.
– Это не просто тетрадка. Это бумага. Бумагу делают из целлюлозы, а целлюлозу получают из самых разных деревьев: ели, сосны, берёзы… Колокольцев, отвернись от окна. – Маргарита Романовна хлопнула тетрадкой о стол. – Каждый день вы держите в руках журналы и книги…
Мне стало скучно. Про бумагу и книги я знала уже давно.
Был один важный вопрос. Я могла бы спросить у Маргариты Романовны…
Только мне кажется, она тоже не знает ответ.
И в книжках про это почему-то не пишут.
Я читала истории про путешественников, рыцарей, волшебников… Я прочитала даже Анину книжку про любовь, которая оказалась ужасно скучной. Но ни в одной книжке никто никогда не хотел в туалет. Даже злодеи.
За один день принц мог сразиться с драконом, украсть килограмм молодильных яблок, поссориться с младшим братом и жениться на самой красивой девушке королевства.
И НИ РАЗУ ему не хотелось писать!
По-моему, тут что-то не так.
Я захотела в туалет ещё на физкультуре, но решила, что смогу дотерпеть до возвращения домой.
Мне показалось, что «Окружающий мир» в сто раз длинней, чем физра с двумя переменками.
Когда прозвенел звонок, я поняла: ещё чуть-чуть – и я лопну.
Я промчалась в конец коридора, чуть не грохнулась на скользких плитках, зацепилась платьем за какой-то крючок, рванулась, услышала жуткий треск, влетела в кабинку и… поняла, что не могу закрыть дверь.
Вообще не могу – мешают коленки!
Не сидеть же мне с открытой дверью при всех!
Я вышла и стала ждать. Должны же они наконец-то уйти!
Но в туалет всё время заходили новые девочки. Вертелись перед зеркалом, брызгались водой, болтали друг с дружкой. И каждая задавала мне один и тот же дурацкий вопрос:
– Ты чего здесь делаешь?
И каждой из них я отвечала, тоже совершенно по-дурацки:
– Стою.
Так я стояла, пока не прозвенел звонок.
Хлопок дверью. Топот по коридору. Все ушли.
Уф-ф-ф…
Какое счастье!
Четвёртый урок. Труд
Я знала, что уже начался четвёртый урок.
Я вымыла руки. В четвёртый раз.
Ещё вчера я радовалась, когда складывала в рюкзак новые ножницы и цветную бумагу.
А сейчас мне туда совсем не хотелось.
По дороге домой Аня купила мне мороженое. Всё-таки здорово, когда у тебя есть сестра! Особенно в начале недели, пока она не потратила все карманные деньги.
– У тебя платье порвалось – сказала Аня.
– А у тебя ногти зелёные, – буркнула я.
Как будто я сама не вижу. Хорошо, что разорвалось просто по шву – мама сможет зашить.
Я представила, что завтра опять школа, и у меня прямо живот заболел от тоски. К сожалению, недостаточно сильно…
И тут мне в голову пришла отличная мысль.
– Слушай, – сказала я Ане, – ты иди домой, а я чуть-чуть погуляю.
Теперь я ТОЧНО знала, что мне надо делать.
Я трезвонила в дверь минут пять, а Мишка всё не открывал.
Наконец он появился, сонный, с завязанным горлом.
Он уже неделю болел какой-то жуткой ангиной. Мы даже по телефону поговорить не могли, потому что вместо слов из него выдавливалось какое-то хрипенье и бульканье, как из Аниного испорченного плеера.
– У тебя платье порвалось, – прохрипел Мишка.
Ну и друг! Лучше бы поздоровался.