Она вошла в тускло освещенное помещение и огляделась. Длинная деревянная барная стойка тянулась вдоль задней стены. Казалось, огромные плоские экраны заполонили все стены. 

Транслировали бейсбольный матч, но, к счастью, звук был приглушен, так что слышен был лишь шум, характерный для всех баров: звон стаканов, разговоры постоянных клиентов, шкворчание и треск из кухни.

Симона обвела глазами столы и кабинки, выискивая Митча, и сразу же его нашла. В дальнем углу из кабинки выглядывал атлетически сложенный мужчина с кудрявыми темно-русыми волосами. Лицо мужчины не оставляло никаких сомнений в родстве с Энни Харрисон.

Нервы натянулись еще сильнее, но она распрямила плечи и двинулась к нему, лавируя между столами. Когда она подошла к нему, он протянул ей руку:

– Симона Коннерс?

– Митч Мютьюз? – Черт, у него была теплая и шершавая от физического труда ладонь, не такая гладкая, какая была у Стива.

– Единственный и неповторимый, - ответил он с кривой усмешкой. – Присаживайтесь.

– Спасибо. – Она скользнула в круглую кабинку и положила между ними сумочку. Прежде чем она успела спросить его, зачем он ей позвонил и попросил о встрече, подошел официант.

– Что вы будете? – спросил Митч. У него на щеках появились ямочки, когда губы изогнулись в полуулыбке.

Ямочки. У него еще и ямочки на щеках помимо самого сексуального в мире голоса. О черт, она попала!

– Хм… - Она заглянула в меню, а в голове в это время проносилось: «Водки, чистой водки с кусочком лимона. Двойную порцию». – Шардоне, пожалуйста.

Митч указал на свой полупустой стакан пива:

– Мне повторить.

Официант ушел, и между ними повисла тишина. Симона увидела, как миловидная блондинка встала и направилась в сторону уборной. Интересно, Митч заметил? Но когда она посмотрела на него, тот смотрел прямо на нее.

Сердце екнуло. Она прочистила горло:

– Итак…

– Итак, - повторил он, не сводя с нее зеленых глаз, смущавшие ее донельзя. – Райан сказал мне, что вы дружили с Энни. Раньше.

Разговор ни о чем. С этим она справится.

– Да, мы были подругами.

– Как хорошо вы ее знали?

– Очень хорошо. На самом деле, вероятно даже лучше, чем большинство ее близких друзей. Нас познакомил один общий друг, когда Энни однажды приехала в Вашингтон на конференцию. Моя дочь Шеннон ровесница Джулии.

– Как давно вы живете в Сан-Франциско?

– Около двух лет. Я переехала сюда из Балтимора, когда умер мой муж.

– Мне жаль.

Она не желала говорить о Стиве. Не сегодня.

– Спасибо.

Официант подошел как раз вовремя и поставил перед ней бокал вина. Она сделала большой глоток.

– Зачем вы недавно звонили Райану?

Она думала, что бы ответить, и водила пальцем по бокалу. Ей всегда было тяжело, когда кто-нибудь заговаривал о Стиве, но еще больнее было, когда люди, которые знали их обоих, делали вид, будто его никогда не существовало.

– Честно? – ответила она.
– Я несколько раз думала позвонить ему. Один раз Энни приходила ко мне с Джулией, девочки отлично поладили. Но вы понимаете, как бывает. Всякое случается. Что-то отвлекает. А потом произошла та катастрофа, и я знала, как ему больно. Просто хотела, чтобы он знал, что я думаю о нем.

Когда Митч просто кивнул, ей захотелось объяснить, хотя не понимала почему.

– С тех пор, как переехала сюда, я сталкивалась с Райаном всего несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что он не очень рад меня видеть.

– Не принимайте на свой счет, - заверил Митч, поставив бокал на стол. – Райан не поддерживает контактов ни с кем из своих старых друзей, особенно со старыми друзьями Энни. Он не собирался вам перезванивать и сердится на меня из-за сегодняшней встречи. Ему очень… трудно.

Можно представить. Но сейчас ее заботила только Кейт, а не Райан Харрисон. Она сделала глоток вина.

– Итак, мистер Мэтьюз, зачем вы хотели меня видеть?

Он наклонился вперед, смотрел на свое пиво и, казалось, раздумывал, что ответить.

– Энни была моей сестрой, и я ее любил. Если существует шанс, что эта женщина, Кейт Александер, – она… ну, я просто хотел узнать ваше мнение обо всем этом. Вы были знакомы с Энни и провели с Кейт больше времени, чем мы.

Симона видела в его глазах боль, чувствовала ее. Должно быть, она съедает его изнутри.

– Вы с ней были близки, да?

– Очень. Конечно, когда мы были детьми, она постоянно хотела настучать мне по голове, как и любая другая сестра, но да, мы были близки. Я скучаю по ней.