б) Второе надежнейшее средство против ужасов смерти есть любовь к Богу. Не трудно угадать, как действует это средство и в чем его сила. Посмотрите на сына, любящего отца и долго бывшего в разлуке с ним! Он готов перенести все, чтобы возвратиться в дом отеческий; не взирает при этом ни на ярость волн морских, ни на высоту гор, ни на другие опасности. Так и человек, любящий своего Господа, с радостью спешит в двери гроба, несмотря на тесноту и мрачность их; ибо знает, что это единственный путь к возврату в дом отеческий. А без этой любви к Отцу Небесному, без этой детской привязанности к горнему отечеству, переход в другой мир, по необходимости, должен быть тяжел и неприятен.

в) Третье средство против ужасов смерти есть живая вера в Искупителя. – Худо, братия, очень худо без веры и в продолжение жизни; но стократ хуже при смерти. Во время жизни многое, по видимому, может заменять веру, и, по-видимому, заменяет для многих, но при смерти, увы, ничто не заменит ее! – Минуты смерти, явно, суть самые важные и решительные: можно ли положиться тогда на самих себя, на свое мужество, на свою мудрость, даже на самую добродетель? – Тут мы исчезаем для мира и мир для нас; тут преставление света для каждого, страшный суд для каждого! Поэтому нужна и помощь высшая, всемогущая, нужен не ходатай, не ангел, но Сам Господь. Только Его имени слушает небо и земля, только пред Ним трепещет ад и все духи злобы, – поэтому только с живою верою в Него мы можем пройти в мире ужасную бездну тления и непреткновенно изыти в свободу чад Божиих.

г) Четвертая причина, устраняющая ужасы смерти, есть дары Святаго Духа, преподававшиеся умершему в Таинствах св. Церкви. Не трудно понять действие и этой причины. Как ангелу смерти отягчить руку свою над тем, в ком зрит Духа Божия? – И веяние прохладного воздуха облегчает страдания болящего; и дыхание уст матери или друга услаждает томления лежащего на одре смерти: какого же облегчения не может произвести благодатное веяние Духа Божия? – И может ли Он не осенять, в минуты смерти, душу, которая была верною ему в продолжение своей жизни? – О, блаженны, стократ блаженны мертвии, умирающие таким образом о Господе! Сам Дух глаголет, что они почиют от трудов своих (Откр. 14, 13).

И такое блаженство, братия, можно сказать, без всякого с нашей стороны усилия доставалось бы каждому из нас, если бы мы сами не лишали себя его. Ибо, при всей важности даров Св. Духа, благодать его низводится в душу каждого из нас при самом начале жизни нашей – в таинстве Крещения. В то же время, в таинстве Миропомазания, мы видимо печатлеемся печатью Святаго Духа. И в продолжение жизни, во всех прочих таинствах, молитвами Церкви и пастырей ее, приемлем благодать Духа. Таким образом, мы христиане все от рождения Духоносцы, и поэтому самому имеем в себе великое средство против страхов смерти. Отчего же большею частью трепещем ее? Оттого, что, без елея благих мыслей и дел, огнь Святаго Духа скоро угасает в нас от дуновения страстей, а печать избавления меркнет и изглаждается в душе от приражения к ней волн житейского моря, – оттого, что мы преисполнены духом мира, который и в продолжение жизни нашей часто обращается в вихрь и мятет вас, как прах и стеблие, а при смерти тем паче не может не разражаться бурным дыханием, сотрясающим весь бренный состав наш.

д) Последним напутием во время смерти, прогоняющим ужасы ее, есть духовное созерцание Иисуса Христа пред смертью. Любяй Мя возлюблена будешь Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин. 14, 21), – говорит Господь. Что может быть яснее, определеннее и решительнее этого обетования? Люби Господа – и увидишь Господа! Каким образом является Он любящим Его, этого я не могу сказать, ни тебе не нужно знать заранее: это тайна Являющегося, которую открывает Он Сам при посещении Своем. Но то несомненно, что, узрев Его – ты забудешь вся красная мира, с радостью поспешишь к Нему, в обитель Отца Его, хотя бы тебе досталось идти туда путем крестным. О, Господь умеет влечь за Собою (Пес. пес. 1, 3)! Свидетели, все святые Божии человеки, кои, узрев в своей душе Господа, шли на смерть, как жених идет на брак.

Чтобы для одних достойных ознаменовать, а для других – менее способных заменить это невидимое явление Свое, Господь является у одра почти каждого болящего и видимо – в Теле и Крови Своей. Хотя бы этим Богоявлением мы умели пользоваться! Хотя бы здесь спешили принимать Господа и озариться светом лица Его, прежде нежели померкнет свет в очах, – отверзали для Него уста и сердце, прежде нежели они заключатся навсегда болезнью! – А то что бывает? Смотрят на священника, несущего чашу жизни, как на ангела смерти, и потому стараются, как можно долее, не видеть его! Приемлют Тело и Кровь Господа, когда уже не могут принимать ничего, и таким образом, не сретают, а можно сказать, претыкаются о своего Спасителя! – О Господине, не здесь ли Ты поэтому самому лежишь наипаче на падение многих во Израили и в знамение пререкаемо (Лк. 2, 34)? – В такое знамение, о коем никак нельзя с уверенностью сказать, во что служит оно приемлющим его, – в жизнь вечную, или в суд и осуждение? – Подлинно, тут открываются от многих сердец помышления (Лк. 2, 35); видно бывает, какова была жизнь, и чего надобно ожидать по смерти!.

III. Итак, кто хочет безбоязненной кончины живота, будь праведен, благочестив, веруй в Искупителя, не угашай, а, если погубил, стяжи Духа, и старайся удостоиться лицезрения Спасителя. Аминь. (Составлено по проповедям Иннокентия, архиеп. Херсонского, т. I, с. 211–216).

I. Ныне память свв. 14, 000 младенцев, Христа ради избиенных. Когда царь иудейский Ирод сильно разгневался на волхвов, приходивших поклониться Божественному Младенцу, по указанию звезды Его, приведшей их с востока, и не возвратившихся к Ироду с извещением о Младенце, но, по бывшему им во сне откровению, «иным путем отошедших в страну свою», то «послал он избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов», желая таким образом истребить в числе других и новорожденного «Царя иудейского», возвещенного ему волхвами.