— И про десерт не забуду. — Она посмотрела на Саймона. — Тебе можно сладкое?

— Немного можно.

— Хорошо. — Она понизила голос: — Если вам что-нибудь нужно, просто дайте мне знать. Этот дом не подходит для подростков, и вы, должно быть, сходите с ума, беспокоясь за отца Саймона и тетю Хлои. Я надеюсь… — Еще один взгляд, голос тише: — Они передумают. Эндрю подтолкнет их в правильном направлении, и я сделаю все, чтобы ему помочь.

Мы поблагодарили Гвен. Она поинтересовалась, какие журналы мы читаем. Тут Эндрю позвал Саймона: настало время для уроков. Так что Саймон крикнул Гвен, что любит комиксы — любые — и убежал. Я попросил номер «Интертеймент Викли» — найти его не составит проблем.

Напоследок я спросила:

— Вы сказали, что смешивать кровь ведьмы и колдуна опасно?

— Что ты хочешь?..

— Я знаю такого человека.

Она улыбнулась.

— Что-то мне подсказывает, что мы обе говорим об одном человеке, но никто не хочет оглашать его имя, вдруг другой не знает. Этот кто-то назван в честь давно почившей королевы?

Я кивнула, и Гвен облегченно выдохнул.

— Эндрю не был уверен, что вы знаете, а я не хотела сплетничать.

Я попыталась сказать ей, что Тори не знает правды, но она продолжила:

— Да, смешение крови порождает определенные трудности. Оно дает дополнительные силы, но вам, как я слышала, это совсем ни к чему. Но группа говорит, что ни Диана, ни Кит не были могущественными заклинателями…

— К-кит? Отец Саймона?

Мы уставились друг на друга. Гвен беззвучно выругалась и поморщилась.

— Наверное, я действительно сплетница. — Она коротко рассмеялась, а затем уткнулась в свой сотовый. — Возможно, это неправда. Даже часть о том, что ее отец колдун, может оказаться вымыслом. Я не знаю наверняка. Я никогда не работала в Эдисон Груп и не знакома ни с Китом, ни с Дианой. Во всяком случае, независимо от того, течет ли в ней кровь колдуна или нет, я уверена, что с Тори все будет в порядке. Я скажу ей…

— Нет! То есть, она не знает о слухах. Никто из них. Это я подслушала в лаборатории, что ее папа колдун.

— Ну, тогда я ничего ей не скажу. И ты не говори.

Кит — отец Тори? Не может быть. Он кореец, и во внешности Саймона можно без труда различить азиатские черты. А вот Тори совсем не похожа на кореянку.

Конечно, генетика вещь сложная: Саймон у нас почти блондин. Но если Диана Энрайт умышленно зачала от мага, как утверждала полудемон, то выбрать Кита — это все равно как выбрать рыжего отца, когда у вас и вашего мужа совсем другой цвет волос. Уж слишком велика вероятность, что отец Тори узнал бы, что ребенок не от него.

Так что нет, Тори и Саймон не родственники. Но если все остальные считают, что отец у них один, то ребята могут услышать, и это породит никому не нужную проблему.

Маргарет приехала вскоре после ухода Гвен. Когда Тори спустилась и услышала, что Маргарет берет меня на урок, то решила присоединиться к нам. Тори может хорошо скрывать свои чувства, но я знала: она беспокоилась, как и мы, и совсем не хотела все утро просидеть одна в комнате. Дерек и Саймон точно не пригласят ее с собой.

Маргарет начала колебаться, но я сказала, что мне спокойней с Тори. Полный бред, но ничего не могу поделать. Дерек не единственный, кто страдает от непреодолимых инстинктов. Во мне живет непоколебимая потребность быть полезной, от которой обычно, в конечном счете, страдаю я сама. Остается надеяться, что на этот раз все сложиться по-иному.

До нашего отъезда Эндрю дал Маргарет кучу советов о путешествии с беглецом с полумиллионным вознаграждением. Конечно, он не хотел, чтобы мы вообще куда-то уезжали, но Маргарет настояла. Я далеко от Буффало, сказала она, у меня черные волосы, и я не похожа на девушку с плаката. Кроме того, разве жертва похищения будет разъезжать с женщиной, которая могла сойти за ее бабушку?

Мы уехали. Автомобиль Маргарет принадлежал какой-то элегантной европейской модели, вроде тех, что всегда арендует мой папа, и я опять вспомнила о нем. Мы с папой никогда не были близки. Я была маминой дочкой, и после ее смерти, опять же, сработали инстинкты. У некоторых людей есть родительский инстинкт, а у других нет. Папа принадлежал ко второй группе, хотя и старался изо всех сил быть хорошим отцом.

Он много разъезжал по работе, что не способствовало близости. Хотя он заботился обо мне. Больше, чем я думала раньше. После моего нервного срыва он вылетел из Берлина, чтобы сидеть у моей кровати, пока меня ни отправили в Лайл Хаус. Ему пришлось вернуться к работе, но он считал, что я в безопасности на попечении тети Лорен.

— Насчет некромантии, — подала голос Тори с заднего сиденья. — Хлоя почти ничего о ней не знает.

Она жестом показала мне начать задавать вопросы. Раньше я мечтала о встрече с другим некромантом, и вот мечта сбылась, а ни один вопрос с языка не слетает. Беспокойство об отце не давало сосредоточиться.

Я начала с призрачного воспроизведения сцен смерти. Маргарет назвала их остаточным явлением, но не рассказала ничего нового, в чем бы я еще не разобралась. Это явление представляло собой остатки энергии после травматического события, проигрываемого вновь и вновь, как в петле кинопленки. Безвредные изображения, не призраки. А как их блокировать…