Только представьте, что однажды вас не станет. Однажды вы исчезнете, умрете, а радио все равно будет продолжать работать, жена все равно будет готовить завтрак, дети все равно будут собираться в школу. Представьте: сегодня вы умерли, вас нет. Станьте привидением. Сидя в кресле, просто исчезните, думая: «Я больше не реален, меня нет». И смотрите, что будет происходить в доме. Наступит удивительная тишина и покой. Все будет происходить, как ни в чем не бывало. Без вас все будет идти своим чередом. Ничего не будет недоставать. Тогда в чем смысл все время чем-то заниматься, что-то делать, быть одержимым действием? В чем смысл? Вы исчезнете, и все, что вы делали, исчезнет вместе с вами – как будто вы написали свое имя на песке, подул ветер, стер ваше имя, и все кончилось. Будьте так, как будто вы вообще никогда не существовали.

Это действительно прекрасная медитация. Вы можете практиковать ее по многу раз в день. Достаточно полсекунды; на полсекунды просто остановитесь – вас нет, а жизнь в мире продолжается. Когда вы начнете осознавать, что без вас мир прекрасно себя чувствует и продолжает жить, вы сможете познать вторую часть своего существа, которой пренебрегали многие жизни, – воспринимающую часть. Вы просто позволяете всему происходить, вы становитесь дверью. Вещи продолжают происходить и без вас.

Станьте бревном, плывущим по течению. Плывите по течению как бревно, и пусть поток несет вас, куда ему вздумается; не совершайте никаких усилий. Все буддийское учение основано на режиме восприятия. Вот почему вы видите Будду сидящим под деревом. Он всегда изображается сидящим, сидящим и ничего не делающим. Он просто сидит, он ничего не делает.

Иисус никогда не изображается подобным образом. Он живет в режиме действия. Здесь-то христианство и упустило свой величайший шанс – оно стало активным. Христианский миссионер постоянно заботится о бедных, ходит по больницам, что-то делает – все его усилия направлены на то, чтобы делать добрые дела. Да, это очень хорошо, но он остается в режиме действия, а божественное может быть познано только в режиме восприятия. Поэтому христианский миссионер будет хорошим человеком, очень хорошим человеком, но не мудрецом в восточном смысле этого слова.

Сейчас даже на Востоке человеку, который что-то делает, поклоняются как махатме, потому что Восток стал бедным и больным. Здесь тысячи прокаженных, слепых, необразованных людей; им необходимо образование, медицина, бытовое обслуживание – им необходима тысяча различных вещей. И активный человек вдруг стал важным, поэтому Ганди – махатма, Виноба Бхаве – святой, мать Тереза из Калькутты – очень важная фигура. Но никто не смотрит на то, достигли ли они жизни в режиме восприятия или нет.

Если сейчас придет Будда, его никто не будет уважать, потому что он не построит школу или больницу. Он снова будет сидеть под деревом бодхи и молчать. Это не значит, что он ничего не делает, – его присутствие создает удивительные вибрации, но они почти неуловимы. Сидя под деревом бодхи, он преображает весь мир, но, чтобы почувствовать эти вибрации, нужно уметь настраиваться на них, нужно расти.

Признать Будду – значит, уже быть на пути. Признать мать Терезу очень легко, в этом нет ничего особенного. Любой видит, что она делает доброе дело.

Но делать доброе дело – это одно, а быть добрым – это совсем другое. Я не говорю, что вы не должны делать добрые дела. Я говорю: «Пусть добрые дела возникают из того, что вы являетесь добрыми».

Вначале перейдите на режим восприятия, станьте пассивными, бездеятельными. А когда ваша сущность расцветет, и вы познаете внутри себя целостность – она изначально присутствует внутри вас, внутри вас всегда есть центр, – когда вы познаете свой центр, смерть вдруг исчезнет для вас. И рассеются все ваши тревоги, потому что вы больше не будете ни телом, ни умом.

И тогда возникнет сострадание, возникнет любовь, возникнет молитва. Вы станете потоком света, благодатью для мира. Никто не знает, что будет с вами дальше: станете ли вы революционером, как Иисус, и начнете изгонять ростовщиков из храма, или же будете служить бедным людям, или же будете просто сидеть под деревом бодхи и источать свой аромат, или же станете Мирой и будете танцевать и петь, прославляя Бога. Никто не знает, это непредсказуемо.

Ты спрашиваешь меня: «Как стать целостным?»

Все мои усилия направлены на то, чтобы помочь вам осознать, что ничего не нужно, больше ничего не нужно. У вас уже все есть, оно внутри вас. Но вы должны проложить путь, освободить подступы и сделать двери, чтобы открыть его. Вы должны копать – сокровище внутри.

Итак, вопрос не в том, как стать целостным. Правильный вопрос: «Как узнать, что я уже целостен?»

Этот вопрос от Нисагары, и я понимаю, почему именно от нее. Она связана с гурджиевской работой на Западе. У Гурджиева была одна очень странная идея; она имеет большое значение, но все равно кажется довольно странной. Он говорил своим ученикам: «Душа не существует. Центр не существует, его необходимо создать. Человек рождается без души». Очень странная теория. Но я понимаю, что он хотел подчеркнуть: человек рождается без души, он должен выкристаллизовать свою душу усилием. Именно поэтому система Гурджиева называется «работой». Работа, работа и еще раз работа. Это усилие – это снова режим действия.

В сущности, на Западе очень трудно научить людей режиму бездействия. Поэтому Гурджиев обучал практикам, методам достижения целостности. Он говорил: «Души еще нет». Это не значит, что души вообще нет, и это не значит, что он об этом не знал; это был прием. Люди стали относиться к душе с полным безразличием. Они думают, что она уже есть, а раз она есть, то зачем о ней беспокоиться? «Душа есть. Мы можем найти ее в любой момент, поэтому давайте пока поищем то, чего еще нет. Давайте пока займемся поисками красивых женщин, вина, власти – давайте искать то, чего у нас еще нет. А душа никуда не денется, ее невозможно ни потерять, ни обрести. Она уже есть». Поэтому люди и стали безразличными.