— Понятно. А как ты вошла в дом?

Она отвела глаза.

— Я… Я нашла открытое окно.

— Неосторожно с моей стороны. — Я провел пальцем по волосам и поморщился, коснувшись раны от удара на затылке. — Слушай, я сегодня немного не в себе. Будь хорошей девочкой, садись на свой велосипед и поезжай домой, а? Я хочу немножко тишины и покоя сегодня утром.

— Чес, пожалуйста… Мне нужно поговорить с тобой. Этот человек, который звонил… он приезжал ко мне. Он собирается нас шантажировать.

— Да, я знаю. Ну ладно, давай поговорим, но не раньше, чем я выпью хоть немного кофе. Окажи мне любезность, пойди в ванну и вернись очаровательной. Сейчас ты выглядишь так, словно спала в курятнике. Я приготовлю кофе, и мы поговорим.

Оставив ее удивленно смотрящей на меня, я пошел на кухню и поставил чайник.

К тому времени, когда кофе и тосты были готовы, она появилась на кухне умытая, свежая, тщательно причесанная. Она умудрилась отлично выглядеть даже в моем халате, который был ей страшно велик.

— Садись и пей кофе, — сказал я. — Говорить пока не будем. У нас масса времени.

— Но, Чес…

— Я же сказал, что говорить пока не будем. Я хочу спокойно выпить кофе.

Она села напротив и принялась за кофе.

Я представил себе такую ситуацию. Если бы у меня не было неприятностей, если бы Айткен умер и если бы она вышла за меня замуж, то следующие лет двадцать мы бы вот так и жили. Каждое утро пили бы кофе, сидя друг против друга. Я обнаружил, что картина эта менее привлекательна, чем когда-то мне казалось.

В молчании мы допили кофе. Жестом я достал сигаретницу, подтолкнул ее к Люсиль, поднялся, подошел к кушетке и лег. Зажег сигарету и уставился в потолок.

— О’кей, — сказал я, не глядя на нее. — Давай начнем. Тебя шантажируют?

— Да. Он приезжал вчера вечером. Я купалась. Он появился, когда я выходила из бассейна.

— Если на тебе было то бикини, в котором я тебя видел, удивляюсь, как у него хватило жестокости шантажировать тебя. — Я повернул голову и посмотрел на нее. — Как он тебе понравился? Мне показалось, что от мужчины его типа большинство девушек должны сходить с ума.

— Он показался мне отвратительным, — сказала она холодным ровным тоном.

— Правда? Наверное, это уже из-за того, что он просил денег. Я уверен, что если бы он приглашал тебя пообедать с ним, ты нашла бы его очаровательным.

— Чес! Пожалуйста, не говори так! Он требует тридцать тысяч! Говорит, что мы вдвоем сможем собрать такую сумму.

— Я знаю. Мне он говорил то же самое. Он дал мне срок до конца недели, чтобы найти эти деньги. Как ты думаешь, ты сможешь набрать тридцать тысяч?

— Нет, конечно!

— Сколько ты можешь найти?

— Не знаю. У меня есть бриллиантовое кольцо. Это все, что действительно принадлежит мне. Роджер подарил его мне перед свадьбой. Наверное, оно чего-то стоит. — Она сняла кольцо с безымянного пальца правой руки. — Может быть, ты сможешь его продать?

Я протянул руку.

— Дай-ка я посмотрю.

Она протянула мне кольцо. Оно было неплохое, но ничего такого, ради чего ювелиры отрывали бы его с руками.

— Ну что же. Сотен пять тебе за него дадут, особенно если ты скажешь, что твоя мать голодает, а ты погибаешь от нужды, и если тебе поверят, конечно. — Я положил кольцо ей в ладонь. — Вообще мы прогрессируем. Нам осталось найти всего лишь двадцать девять тысяч пятьсот долларов.

— Чес! Почему ты со мной так говоришь? — спросила она сердито. — Что я такого сделала? Я ведь предупреждала тебя, что он будет нас шантажировать. Ты не верил мне, а теперь ополчился на меня. Это ведь не моя вина.

— У меня была очень трудная ночь, — сказал я терпеливо. — Твои проблемы, Люсиль, меня сейчас не волнуют. Мне и так есть над чем подумать.

— Но ведь это и твои проблемы тоже, — воскликнула она. — Как мы будем доставать деньги?

— Это, как однажды сказал Гамлет, вопрос. У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Ну, ты… ты мог бы дать большую часть. Ты говорил, что у тебя есть двадцать тысяч.

Я внимательно посмотрел на нее.

— Я должен отдать их твоему мужу. Он вряд ли будет очень рад, если вместо этого я отдам их Оскару.

— Чес! Ты не относишься к этому серьезно! А он говорит, что расскажет Роджеру, что мы занимались любовью на пляже, что у него есть твоя фотография, где ты заменяешь номера у машин. Что нам делать? — Она начала стучать кулачками по моей коленке. Я оттолкнул ее руку.