Мы некоторое время смотрели друг другу прямо в глаза, но мое смущение взяло верх, и я опустила глаза, обратив внимание, что на Андрее кроме пижамных брюк ничего больше нет. Я еще сильнее натянула одеяло на себя. Почему он ничего не говорит? Неужели, действительно, жалеет?

– Там Женька приходил, – подняла на него глаза, а он, обхватив свой затылок ладонью, начал нервно его тереть.

– Я поняла, – пальцем обвела на своей губе область, которая у Андрея была разбита. Он улыбнулся.

– Он в машине тебя ждет.

– Я слышала.

– Ясно.

– Можно… – киваю головой в сторону ванной.

– Да, конечно. Иди. Я пока кофе сварю, если ты будешь.

– Вряд ли Женька будет рад так долго ждать. Но, спасибо все равно…

Он кивнул головой и вышел из комнаты, а я как раз смогла вздохнуть нормально, потому что в его присутствии у меня это не получалось сделать. Я довольно сильно нервничала, и, судя по поведению Андрея, он это заметил.

Я поднялась с кровати и накинула на себя рубашку Андрея, которая лежала на полу, просто запахнув края, и, поднося рукав к своему носу, начала вбирать в себя запах МОЕГО мужчины, которым пропиталась рубашка. Я зашла в ванную, встала перед зеркалом, уперевшись руками о края раковины, и начала внимательно вглядываться в своё лицо. Улыбнувшись своему отражению, я включила кран, ополоснула лицо холодной водой и освежила дыхание.

Оказавшись снова в спальне, я вдруг вспомнила, что моё платье так и валяется в прихожей. О, ужас! И вполне возможно, что Женька его увидел. Черт! Как будто прочитав мои мысли, в комнату зашел Андрей и на кровать положил моё платье. Посмотрел на моё одеяние и почесал подбородок.

– Что? Ты же сразу не принес моё платье!

– Хм…

В ответ на его «Хм» я только улыбнулась и покачала головой. Что еще сказать? Взяв платье в руки, и начав снимать рубашку, я повернулась в сторону Андрея, который все еще находился в спальне и смотрел на меня в упор.

– Так и будешь стоять и смотреть? Может, выйдешь? – Андрей только приподнял правую бровь.

– Есть что-то еще, чего я ночью не увидел? – от его вопроса и воспоминания о прошлой ночи я залилась румянцем, мои щеки начали полыхать адским огнем. Боже! Только он умеет меня вгонять с такой скоростью и частотой в краску. Посмотрев на Андрея последний раз, я поняла, что уходить он не намерен, поэтому повернувшись к нему спиной и скинув рубашку, я начала натягивать своё малюсенькое платье. Застегнув замок, я, наконец, повернулась к Свиридову, и увидела, что его глаза светились страстью и желанием. Улыбнувшись такому очевидному факту, я пошла в сторону прихожей. Пока я шла до места, где я оставила свою сумочку и туфли, меня мучил один очень важный для меня вопрос: ЧТО была для Андрея эта ночь? И решив не мучать свою больную голову, я решила узнать всё у самого Свиридова, который вышел в прихожую тогда, когда я как раз обувала туфли. Помявшись немного у двери, я несмело спросила, глядя прямо в глаза Андрея:

– Слушай, Андрей… Я не знаю, что сказать Женьке… Он по-любому спросит, что между нами происходит и насколько это все серьезно, и, чтобы… и тебя не ставить в неловкое положение и себя… я хочу знать, что мне лучше ему ответить?

Он долго мучил меня своим молчанием и поеданием безумно красивыми голубыми глазами, а потом дал ответ, который вызвал в моем теле целую гамму эмоций.

– Всё серьёзно.

Всего два слова, которые перевернули мой мир с ног на голову, благодаря которым, я стала дышать полной грудью; я почувствовала себя самой счастливой на свете женщиной, которой только что подарили крылья и небеса. Кивнув в ответ, но, не решившись его поцеловать, я вышла из квартиры. И лишь подходя ближе к лифту, меня дернули за руку назад; я успела только охнуть, прежде чем сладкие и влажные губы Андрея коснулись моих. Он одной рукой ласкал меня по щеке во время поцелуя, а другая обнимала меня за талию, прижимая все ближе и ближе к себе по мере того, как поцелуй становился все более глубоким и беспощадным. Я таяла в его руках, а его губы дарили мне новую жизнь, вдыхали в меня новые надежды и мечты, которые я уверена сбудутся. Также резко, как это все и началось, поцелуй прервался; я медленно открыла глаза, смотря как Андрей пожирает меня своими безумно голодными глазами, и по моему телу пробежала дрожь, унять которую теперь сможет только один Андрей. Я робко улыбнулась ему и, подняв руку к его лицу, погладила по щетине.

– Я пойду… Там Женька…

Он только кивнул и выпустил меня из своих объятий, сам нажал кнопку вызова лифта, который довольно быстро приехал, и я зашла внутрь. Последний раз улыбнувшись Андрею, я нажала на кнопку первого этажа и двери плавно закрылись, оставляя по ту сторону мужчину, которого я любила больше всего на свете, который подарил мне самую лучшую ночь, который подарит мне их еще очень и очень много. Ведь я теперь не смогу без него, без его ласк, объятий, поцелуев; он привязал меня к себе настолько крепко, что, лишившись всего этого, я просто-напросто лишусь воздуха…

С улыбкой на лице я вышла на улицу, но, увидев свирепый взгляд брата, который стоял у своей машины, я поняла, что рано радоваться моей победе над покорением Андрея: впереди самая серьезная битва! Женька молча сел в машину и стал ждать меня внутри. Я его первый раз за все время видела ТАКИМ. И меня это пугало.

Сев в машину и пристегнув ремень безопасности, я посмотрела на брата, который плотно сжал губы и, играющие на скулах желваки, говорили о его злости, которую он пытается держать в себе. Машина резко тронулась с места. Я протянула ладонь к его руке, которая лежала на коробке передач, но Женька резко её убрал, продолжая вжимать педаль газа и смотреть на дорогу.

– Жень…

– Молчи!

Я удивленно смотрела на своего брата, который за всю жизнь ни разу даже на меня не накричал, но сейчас меня просто поражал своей несдержанностью, направленной на МЕНЯ! Я отвернулась к боковому стеклу и думала о том, что же сейчас скажу брату, когда мы окажемся дома.

Войдя в квартиру, брат бросил ключи от машины и дома на полку, прошелся в гостиную и сел на диван, опустил голову и обхватил её руками. Боже! Весь драматизм ситуации меня, честно говоря, смешил: Женька вел себя так, будто я влюбилась в серийного убийцу, и ночью мы совершили обряд жертвоприношения… ну или в мафиози…