Спустя несколько часов тяжелой поездки, мы оказались у Центра планирования семьи. Прочитав вывеску, я горько усмехнулась: интересно, я первая, кто к ним приедет не планировать семью, а лишать жизни ребёнка? Войдя внутрь, мы у администратора узнали о приеме врачей, и.. О, Боже! Нам даже повезло, так как у доктора Орехова был свободный час, чтобы нас без записи сейчас принять!

В итоге побеседовав с врачом, который назначил кучу анализов, которые мне предстоит завтра рано утром сдать, меня записали на десятое февраля, при условии положительных результатов, на прерывание беременности. Иначе говоря: на аборт!

Вернувшись домой, мы не говоря друг другу ни слова, разошлись по разные комнаты: Андрей в кабинет, а я в спальню. Я приняла горячий душ, так как хотела согреться. Но причину блуждающего по телу озноба я так и не смогла распознать: то ли это из-за накалившихся отношений с Андреем, то ли из-за мороза за окном.

Неделя пролетела в странном режиме: то мы ездили, сдавали анализы, то я, как ни в чем не бывало, посещала занятия в университете, как будто это не я через несколько дней собиралась убить ребенка. А положительные анализы подтвердили данный факт!

Десятого февраля, мы в назначенное время подъехали к Центру. Я вышла из машины и достала сумку с заднего сиденья.

– Ты уверена, что мне лучше ждать тебя в машине? Это ведь не на полчаса.

– Уверена! Как только я проснусь, мы поедем домой.

Я вошла в здание, оставила верхнюю одежду в гардеробе, подошла к администратору, сообщив о том, что у меня запись на десять часов. Приятная женщина, лет сорока на вид, проводила меня до нужной комнаты.

– Вот шкафчик, здесь можете оставить свои вещи. Пока переоденьтесь, а я предупрежу доктора Орехова о вашем появлении. За вами примерно через час придут.

– Спасибо. – Когда женщина прикрыла за собой дверь, я села на кровать и начала оглядывать ненавистную мне комнату, в которой стояла всего одна кровать, тумбочка по правую сторону от нее, небольшой диванчик слева от двери, шкаф, в который я кинула свою сумку, предварительно достав из нее халат и сорочку. Напротив кровати была дверь, за которой, как я понимаю, находилась уборная.

Спустя полчаса ко мне вошел Владимир Иванович (доктор Орехов).

– Здравствуйте, Милена! Ну, так что? Всё-таки прерываем? – Я кивнула в ответ. – Так, ладно! Тогда пойдемте со мной!

Я вышла за доктором, который провел меня до конца коридора и, открыв для меня дверь, пропустил в комнату, посередине которой стояло кресло. Я встала как вкопанная и смотрела на ужасный предмет медицинской мебели, и из глаз начали катиться слезы.

– Милен, мы ведь можем все отменить!

– Нет, не надо! Сразу сюда? – кивнула я головой в сторону кресла.

– Да, снимай халат, ложись. Сейчас придет Валентин Самойлович, наш анестезиолог.

Я последовала инструкции врача, в это время как раз зашел пожилой мужчина лет пятидесяти, о чем-то переговорил с Владимиром Ивановичем и, подойдя ко мне, взял мою правую руку и побил пальцами по пульсу на внутренней стороне локтевого сустава.

– Готова, дорогая?

– А это больно?

– Ты только почувствуешь, как я вставляю иголку тебе в вену и всё! Дальше ты погрузишься в сон.

Я кивнула головой и обратила свой взгляд на потолок, где яркий свет ламп ослеплял меня, и, почувствовав, как иголка пробралась мне под кожу, меня моментально унесло в сон.

***

– Милена, ты меня слышишь? Открой глаза! – я почувствовала легкие шлепки по своим щекам. Я попыталась открыть глаза, но у меня это не получалось.

– Милена! Открой глаза! – Мои щеки снова дрогнули от слабых ударов, и я открыла глаза, увидев перед собой доктора, который кивнул только головой.

– Везите её в палату номер тринадцать.

Тринадцать… Вот это ирония! Андрей живет на тринадцатом этаже… Почувствовав как мое тело словно взлетело и направилось куда-то вверх, я снова погрузилась в небытие.

***

– Вот и надо оно тебе? Такая молодая и уже на аборт пошла! Что, парень бросил? Да, ну и плюнула бы на него! Судя по комнате, в которой ты лежишь, ты из состоятельной семьи, неужели сама бы не смогла позаботиться о ребенке?

Я слышала женский голос, который прорывался в моё подсознание, и потихоньку, начала приходить в себя.

– Бедная! Как же теперь с таким грехом на душе и сердце жить-то будешь?

Я открыла глаза и увидела женщину в белом халате, которая протирала пыль на окнах, тумбочке. А затем, увидев меня, подошла.

– Ну, как ты, дитя?

Я хотела сказать, что все нормально, но мое горло пересохло и я попыталась все таки выговорить одно слово, так как мучившая меня жажда не покидала моих мыслей.

– Воды…

– Ох, да, милочка, конечно! – женщина подошла к графину с водой, я прикрыла глаза и услышала шум наливающейся в бокал воды. Я потянула руку в сторону, из которой доносился шум, но мою руку словно ударило током. Я посмотрела направо, где к моей руке был прикреплен катетер, и увидела, что от него отходит тонкая трубочка. Я прикрыла снова глаза! Капельница!