Появление в его деловой жизни Зуба Олег расценивал чуть ли не как небесную благодать. Он был не способен на разработку оперативных комбинаций и прекрасно понимал это.

– Две недели, что он готовится, нам уже стоили девять тысяч баксов, – подал голос из своего угла юрисконсульт и тут же возмущенно стал перечислять: – Пять тысяч пришлось отдать какому-то спившемуся журналюге, который десять лет был во Франции политическим обозревателем. Видите ли, твоему Зубу необходимы его консультации. Может быть, и так… Может быть, ему нужны курсы ускоренного французского языка, которые нам обошлись в две штуки. В общем-то, и это можно понять, непонятно другое: на кой черт ему понадобился специалист по наложению фальшивых татуировок?

– Вы сами желали, чтобы план был ювелирно отточенным и нестандартным. Вот Зуб и готовит операцию, под которую менты не смогут подобрать клише, – спокойно передал аргументы своего приятеля Валет.

– А может, он решил сам взять банк и под шумок сбежать на Ривьеру? – с улыбкой спросил Еремушин.

– Зуб достаточно умный и понимает, что настоящих денег ему даже не покажут, не то что дадут их коснуться, – парировал Олег.

– Правильно понимает, – согласился президент банка.

– А сколько нам еще будет стоить его подготовка? – Юрисконсульта больше интересовала финансовая сторона.

Но и тут Валет был готов ответить:

– Зуб задумал рискованный кульбит. Думаю, тысячи не в счет, когда речь идет о миллионах. – Потом, переведя взгляд на Еремушина, спросил: – Вениамин Альбертович, Зуб интересуется, сколько у него есть еще времени?

– Мы тормознули доставку в этом месяце, – задумчиво проговорил Еремушин, – теперь в следующем получим две доставки одновременно. То есть через три недели, плюс-минус два дня.

– Три недели, – бесстрастно повторил Валет.

Как всегда, утро Сергей Сурмин начал с легкой пробежки. Накрутив двадцать кругов на беговой дорожке небольшого стадиона, размял суставы, пару раз присел на шпагат. Мышцы налились кровью, тело зарядилось новой энергией, можно было переходить к тренировкам.

Вдохнув полной грудью свежего, влажного воздуха, Сурмин медленно пошел по аллее, ведущей к дому. Мысли его текли медленно и спокойно, он умел расслабиться перед предстоящей схваткой, когда всю энергию необходимо вложить в один удар, сконцентрировав ее на ударной поверхности руки или ноги. В момент расслабления он почему-то вспоминал последние несколько лет жизни. Потратив двенадцать лет на изучение карате, прошел все ступени от первенства захолустного Новино до чемпионата России, где он почти с легкостью взял золото. Он был лучшим каратэкой, равных на тот момент ему не было. Как из рога изобилия посыпались приглашения на презентации, поездки за границу на международные соревнования, где, к удивлению Сергея, бойцы оказывались слабее российских, у них отсутствовала варварская жажда победы.

Все складывалось отлично, намечались великолепные перспективы на будущее. Когда-то, в годы отрочества, за фанатичное отношение к тренировкам друзья по секции прозвали Сергея Сэнсэй. В этом прозвище звучало уважение.

Сергей, вдыхая воздух столицы, мечтал, что когда-нибудь и он станет большим учителем и, может, через некоторое время его имя впишется золотыми буквами в историю карате, как Асутаци Аямы или Фунакоши Гетина. Чем черт не шутит, может, и он создаст свой стиль, свою школу.

Но жизнь изобилует неожиданными поворотами. Когда он вернулся из Праги, с чемпионата Европы, где в очередной раз взял первый приз, руководитель команды пригласил его на пикник к себе на дачу.

Трехэтажный особняк с бассейном и искусственным водопадом располагался в самом фешенебельном районе на Рублевском шоссе. Высшее общество, сливки нового строя.

На этом экзотическом пикнике руководитель команды сделал Сергею недвусмысленное предложение, суть которого заключалась в браке с дочерью руководителя, тридцатилетней толстухой с пучеглазым лицом дауна. Переспелая красавица явно была не во вкусе Сэнсэя, что он не замедлил сказать настырному папаше.

Через две недели его не взяли на соревнования в Петербург, потом исключили из списков выезжающих на спортивные сборы. А на вопрос: «Почему?» – руководитель группы просто ответил: «Государственная дотация постоянно урезается, спонсоры деньги вкладывают только на перспективу. А ты, Сергей, себя уже выработал, то есть неперспективен». И сразу все встало на свои места. Остаться в Москве можно было только в двух случаях: либо жениться, либо поступить в телохранители к богатому дяде. О том, чтобы примкнуть к какой-нибудь преступной группировке, он даже не думал, не хотел быть пушечным мясом в чужих руках.

Но невесты с московской пропиской у Сергея не было, да и с богатыми мешками он не был знаком. Пришлось возвращаться в Новино. Мать, дорабатывающая до пенсии в местной больнице, была несказанно рада.

Отдохнув недельку, он решил стать настоящим Сэнсэем, открыть свою школу карате. Но захолустный Новино на удивление был перенасыщен секциями и школами, откуда-то появились мэтры самбо, айкидо, тайского бокса и даже ниндзюцу. Вряд ли сейчас кого-то заинтересовало бы классическое карате. Необходимо было оригинальное название новой школы. Сергей вспомнил о приобретавшем моду в Москве новом стиле Дай-до-джоку – смесь карате, кикошинкай и классического бокса. Эффективная ударная техника произвела впечатление на новинскую молодежь. В школу начался набор, занимались в три смены: утром младшая группа, днем средняя и вечером старшая.