– Короче, я не удивлюсь, если рядом с вашим эллипсоидом… или как вы называете это свое убежище?

– Просто тарелка – снаружи, вы потом увидите, это сооружение очень похоже на легенду давних времен, мифическое НЛО.

– Так вот, не удивлюсь, если на берегу реки рядом с вашей тарелкой есть тайное кладбище ваших проб и ошибок, – окончил Мальф.

– Удивитесь, – мрачно ответил Джеймс. – У нас более прогрессивные методы утилизации. От неугодных и неудачных мы избавляемся так, что и следа не остается. Этим в основных лабораториях занимаются.

– Я так понял – это намек?

– Но нас, конечно, интересуют совсем иные перспективы, – не стал развивать тему вест. – И этот интерес полностью связан с вами.

– Я не могу сказать, что польщен.

– Вы меня сбили с мысли. Так вот, проблема самоорганизации сознания, как не странно, оказалась для нас самой сложной, – вест настойчиво тянул разговор в старое русло. – Ну, конечно, на определенном этапе. Мы создавали идеальные существа с чистым разумом, полностью подчиненным нашей воле, но стоило пройти времени, и у них начинали развиваться отклонения. Вы знаете, первый набор образцов, ну, так мы их называли тогда, мы решили поместить в замкнутое пространство и проверить, как будет существовать эта боевая группа при выполнении автономной миссии. Так вот! Через месяц они переругались, и даже были жертвы! Каждая из наших девочек обрела свою индивидуальность и, более того, свой, как правило, очень тяжелый характер. Они стали неуправляемы. Пришлось принять меры.

– Ага, избавились… – вставил Мальф.

– Нам пришлось предпринять специальные исследования; они очень затормозили нашу работу. Но в итоге мы получили прекрасную методику. Вы видели своими глазами результаты ее внедрения.

– Это какие же?

– Ну как же! Наши милые создания просто проходят время от времени курс реабилитации. Всякая активность мозга выключается, и память стирается. Ведь и Халла с Ардой, побыв в автономной работе, тоже… Ну, скажем так, у одной стали просыпаться какие-то сострадательные эмоции, а у другой – наоборот. Что-то у нее перемкнуло еще здесь, и она превратилась в кровавого монстра, зацикленного на жажде бессмысленных убийств. Но ничего! Пару дней – и у нас совершенно девственная… эээ… нет, – совершенно чистая психика. И чистая память. Никаких воспоминаний, никаких комплексов и никаких проблем для нас!

– А что, пойти традиционным путем, путем воспитания преданных вам отрядов боевых девиц, чтобы они были верны правому делу, да еще и совершенствовали свои боевые навыки, вы не захотели?

– Тут я опять открою вам правду. У нас на сотню образцов получается один с интеллектом человека. А остальные, – Джеймс замялся, – остальные – дуры беспросветные. Теперь вы поняли?

– Да, я понял. Они имбецилки.

– Нет, я имел в виду другое. Я имел в виду – вы поняли, почему вы для нас так важны?

– Нет, не понял.

– А я так думаю, вы полностью осознали, что нашей основной целью было инициировать в вас все, что было заложено создателями. Не стану отрицать, будь у нас полный доступ к результатам их работы и оборудование, которое было в распоряжении смелых ученых в те давние годы, то, конечно, интерес к вам, как к единственному носителю высшего генома, был бы мизерным. Уж простите. Но нам нужны вы. С вашим интеллектом. Вашими способностями. Нам нужен ключ к созданию сверхчеловека, а не боевого женского батальона.

– Не стоит извиняться. – У Мальфа стало портиться настроение, он устал от разговора, который его уже раздражал. – А вы не боитесь, что не сможете со мной справиться?

– Нет, – нарочито беспечно ответил вест. – Мы же прекрасно осведомлены о блокаде вашего расторможенного гипоталамуса. И уж будьте уверены, мы всегда сможем опять его заблокировать, компенсировав излучение Купола.

– Жуть какая. Никогда не знал об этом. Ну, хорошо, вы тут погуляйте, а у меня есть дела, – сказал Мальф и исчез.

– Это сильный ход, – Джеймс нашел в себе силы сделать вид, что вовсе не удивлен. – И что теперь, поиграем в прятки?

Он двинулся по коридору, бормоча под нос считалку:

– One, two. How are you?

Three, four. Who’s at the door?

Five, six. My name is Fix.

Seven, eight. Sorry, I’m late.

Nine, ten. Say it again. [1]

– Я тебя найду Мальф, нехорошо прятаться!

Мальф тем временем отправился на поиск своих товарищей. Он слышал их сознание, он чувствовал, что они находятся рядом. Даже беспокойный и суетливый разум Канчара пробивался снизу, с берега реки, где пес искал своих хозяев. Единственное, что тревожило Мальфа, – Саньки среди них не было.

Сделав почти полный круг по стеклянному овалу тарелки, Мальф уперся в стальную стену, за которой находилось помещение, где он провел ночь. Пришлось вернуться назад, и только при втором обходе он, наконец, нашел место заточения Остронега с товарищами. Их поместили над куполом, в прочной будке из стальных листьев, сооруженной наверху, там, где сходились стальные конструкции, образующие эллиптические обводы тарелки.

– Так что вы говорили? – Мальф появился за спиной Джеймса так же внезапно, как и исчез.