– Ты не сказал главное, – сказал вожак, – передается ли его мутация через укусы и все такое.

– Да хрен его знает, – признался Бритый, – я точно сказать не могу, а байки разные ходят. Знаю точно, что в одном воплощении они вполне обычные люди, но когда нужно, трансформируются в ужасных гуманоидов, чем-то смахивающих на огромных доисторических человекообразных.

– Мать его, снежный человек! – выпалил Дракон.

– Ну, можно и так сказать, – согласился Бритый, – а когда завалишь такого, он нормальным человеком становится. Вот за это я могу ручаться, факт. Лично видел.

– Ну, тут уж ты зазвезделся, – не согласился Феникс, – каким завалишь, таким перевертыш и останется. Это точно. Если в агонии успеет обернуться человеком, тогда да. А так они, подыхая, остаются в том же виде.

– Откуда такая осведомленность? – живо поинтересовался Дракон.

– Из жизненного опыта. Чтоб вы знали, для того чтобы образчики этого вида редко встречались, как правильно заметил Бритый, среди прочих охотников когда-то и я… э-э-э… приложил немало усилий.

– У тебя какая-то личная тема к этим тварям?

– Нет, что ты. – Феникс искривил правый уголок рта. – Ничего личного. Просто на перевертышей тогда был огромный спрос. За каждую голову давали бешеную цену.

– Вы что, ловили их и сдавали на опыты? – попытался угадать Бритый.

– Нет, живые твари прибыль не приносили, – наконец в открытую, без «намекивания», ухмыльнулся сталкер.

– Не припомню, чтоб слышал о кампании по их истреблению, – не унимался Бритый. – Но за каким хреном мочили именно этих чмошников?

– Ладно, скажу, ты ж не отстанешь… Это была месть. Кто-то из перевертышей проштрафился, уж не знаю, чем и перед кем, но мститель явно имел нешуточные силы и средства. Мстили всему племени, так как конкретный виновник выявлен не был. Я даже не знаю, постигла его карающая длань или нет. Больше двух месяцев я тоже участвовал в охоте и хорошо изучил их повадки.

– Что там насчет укусов? – не унимался Дракон. – Могут они заразить своей мутацией или нет?

– Ты сам хочешь стать перевертышем?.. Да, могут, действительно могут заразить через укус, но не все. Способен на это лишь доминантный самец, а их совсем немного. Остальные просто сожрут, да и всех делов-то. Но чтобы самец получил способность заражать, нужны самки…

– А их мало? Поэтому только избранным есть допуск до баб, знакомая песня.

– Нет, не угадал. Твари создают скрытые сообщества и даже выходят за Периметр Трота. Но на Большой земле их анормальная сила быстро тает, особенно если они переворачиваются в обличье монстра. А мужиков и баб у них, как получится, может, поровну, но я подозреваю, что нет. Женщин гораздо меньше…

– Вот наши бабы как узнают, так сразу завопят о нарушении их бабских прав, – пошутил Бритый.

– Ага, – поддержал Феникс, – и создадут движение за восстановление гендерной справедливости с лозунгом, что в сообществах перевертышей не хватает самок… На самом деле все еще сложнее. Самок и так мало, а те, что есть, как правило, кучкуются в стайки, по четыре на одного доминантного самца.

– А это он хорошо устроился, м-м-мэ, – причмокнул губами Дракон, – я бы так хотел.

– Только Зона ведает почему, – рассказывал Феникс, – но именно четыре самки делают самца перевертыша доминантным. Только его укус способен заразить нормального человека. Все остальные, как самки, так и самцы, которым самок не досталось или в редчайшем случае досталась одна-две, на передачу мутации другому индивиду не способны.

– У-у, как же у них все сложно…

– Ты с таким знанием дела говоришь, а в Троте полная уверенность – первый шаг к неудаче, – влез Бритый в диалог старших.

– Ты прав, – неожиданно легко согласился матерый сталкер. – Возможно, все изменилось, и перевертыши уже не те. Мутации на месте не стоят…

– Господа, ваш друг спит, – заявил Слепыш, снова появляясь в коридоре, – и могу вас заверить, что операция увенчалась успехом.

– Когда он проснется? – спросил Дракон.

– Часов через десять. Завтра ваш боец будет как новенький, правда, немного поцарапанный.

– Нам негде перебыть ночь, – произнес Феникс. – Нам не помешало бы эту ночь перекантоваться у тебя.

– Ну что же, – подытожил Слепыш, – я знал, что вы свалились мне на голову и это надолго, не выгонять же бравых сталкеров в дождь ночью, в лапы кровожадных оборотней.

– Ну, вот и славненько, – удовлетворенно кивнул Дракон, – а мы тебя отблагодарим, в обиде не останешься.

– Не останусь, не останусь… Идите за мной. – Слепыш развернулся и, уверенно ступая, повел группу в глубь своего логова.

Там простирался целый лабиринт проходов, ниш и холлов. Свет в подземных коридорах включался и затухал автоматически. Минут через пять петляния бродяги оказались в довольно обширном гроте. Пещера выглядела так себе, «дикий» необработанный камень вокруг. Хотя бы отдаленно похожей на жилье ее делали люминофорные светильники на стенах, ровный деревянный настил на полу и разбросанные по нему несколько гладких поленьев, которые предназначались на роль подушек, видимо.

Феникс невозмутимо топал за хозяином, и его спутники решили довериться, не гнать волну насчет того, что их коварно заманивают в ловушку.