— Надо сбить температуру, — объяснила она.

Пока принесли то, что она просила, я стала отпаивать Рунгерд чаем. Ей надо было пить как можно больше. Высокая температура забирала из организма всю жидкость. Пока рабыни раздевали свою хозяйку, чтобы перенести ее в лохань, я сидела на лавке и, обхватив руками голову, смотрела на красную от жара Рунгерд и молча проклинала судьбу, которая, отняв у меня мой целительный дар теперь отнимает всех моих близких людей, кого я когда либо любила. Сначала Хаки, теперь Рунгерд. Если бы у меня была прежняя сила, мой муж был бы жив, и я могла бы помочь Рунгерд. А так, сижу и только беспомощно смотрю на попытки других сделать то, что когда-то для меня было смыслом жизни.

В комнату постучали. Дверь приоткрылась, и маленький Хаки заглянул внутрь.

— Сюда нельзя, — я вскочила и подошла к двери. За спиной сына стоял Скалли. В его глазах застыло выражение печали.

— Уведи Хаки, — попросила я, — Займи чем-нибудь. Я пока не могу отойти от нее!

Скалли взял мальчика за руку и увел, а я, закрыв за ними дверь, вернулась к больной. Рудгерд лежала в лохани. Рабыня натирала ее тело снегом, старательно прикладывая комки на сгибы локтя и под колено. Хозяйка дома открыла глаза, они были влажными с нездоровым блеском. Она как-то криво улыбнулась.

— Холодно, — сказала она.

Ее подняли из лохани и переложили на уже чистую, перестеленную постель. Я приблизилась и укрыла Рунгерд легким одеялом, потом положила ей на лоб руку. Он все еще был горячим, но не таким, как раньше. Видимо, жар все-таки удалось немного сбить.

— Как ты? — я присела на край постели. За моей спиной открылась дверь и два раба вынесли лохань. Девушка лекарка по имени Зои, поспешила на кухню, готовить отвар из трав и попутно передав от меня наказ, сварить свежий куриный бульон для хозяйки. Мы остались вдвоем. Некоторое время Рунгерд молчала, а потом произнесла:

— После того, как меня не станет, я хочу, чтобы все мое имущество досталось Атли.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Что ты несешь? Не станет! Глупости сплошные.

Рунгерд протянула ко мне свою руку, слабую от жара, измотавшего ее тело и отнявшего почти все силы.

— Я всегда знала, сколько проживу на этом свете, — сказала она, — И я точно знаю, мой срок пришел, и не спорь со мной. Все-таки, я ведьма! Возможно, ты удивляешься, что я оставляю свое имущество не тебе? Но, поверь, так надо и так будет правильно.

Она перевела дыхание.

— Я благодарна тебе и Хаки за то, что вы были в моей жизни и скрасили ее. Я была счастлива, — продолжила она, — У меня с детства всегда было слабое сердце, я не говорила тебе, но в последние пол года мне становилось все хуже, просто я не хотела пугать тебя раньше времени.

Я вспыхнула.

— Мы могли бы найти лекаря, если бы ты сказала нам раньше! Да и сейчас не поздно…

Рунгерд улыбнулась.

— Ты позаботишься, чтобы Атли получил все это? — спросила она.

Я кивнула.

Дверь в комнату распахнулась и на пороге возникла Зои с отваром в руках. Рунгерд выпила все без колебаний, потом съела принесенный бульон. Она все время странно улыбалась, глядя на меня, когда я кормила ее с ложки, но ничего мне не говорила.

Ночью у нее случился приступ, после которого парализовало всю левую часть тела. Я ничего не могла поделать и сидела, растирая слезы, стекавшие по щекам, бесполезная со своей темной магией. Злясь на себя за это. Как же я не заметила, что у нее больное сердце? Как слепа я была, думая все это время только о себе, о своих переживаниях и не замечала чужой боли.

Рунгерд не могла говорить. Она прикоснулась ко мне здоровой рукой, утешая, словно говоря, не переживай, ты не виновата. А я улыбалась сквозь слезы, стараясь не сильно расстраивать ее. Сердечная болезнь, в сочетании с воспалением сделали свое дело. Через три дня Рунгерд не стало. Я помню, как проснулась, сжимая в своей руке ее холодные пальцы. Вскочив на ноги, я посмотрела на ее лицо. На губах женщины застыла легкая улыбка. Я заплакала, думая только об одном, значит, ей не было больно. Ее любимый муж пришел за ней, и они теперь снова будут вместе.

Сложив руки на груди покойной, я медленно вышла из комнаты и, миновав коридоры и зал, оказалась перед дверью, ведущей во двор. Распахнув ее, вышла на крыльцо и изумленно вздохнула. Розовый рассвет осветил серую влажную землю. В воздухе пахло неповторимым ароматом тепла. Я огляделась. Последние теплые дни уходящего лета просили меня поторопится, если я хочу исполнить то, о чем меня просила Рунгерд, прежде чем на смену осени придет зима.

Хаки бежал впереди, подпрыгивая и звонко хохоча. Высокая пожелтевшая трава колосилась на ветру, как морская гладь. Скалли, несший самую тяжелую поклажу, остановился и, утерев со лба пот, сбросил сумки на землю. Я шла последней и едва не налетела на спину своего провожатого. Сказав что-то не совсем приличное, я выглянула из-за плеча Скалли и невольно улыбнулась, увидев вдалеке крыши домов Харанйоля. До поселения оставалось совсем недалеко. Я надеялась найти здесь Атли, если же он жил у Альрика, мне придется нанимать корабль и плыть туда за ним, чтобы исполнить последнюю волю Рунгерд. А еще я надеялась, что не застану Бьерна дома.