– Ой, смотри, – удивилась она, – камушек, когда я кольцо первый раз надела, мутным был, а теперь блестит так ярко. К чему это?

– Покажи-ка.

Старец взял Ярину за руку, уставился на колечко.

– Да это бирюза. Ты, наверное, его в дождь надела? Точно. Бирюза от непогоды временно мутнеет. Только и всего. Но камушек зрелый, видишь, какой голубой. Где взяла ты это колечко?

– Мама подарила.

– А-а. Это хорошо. С душой подаренный камень много счастья принесет. А бирюза сама по себе хороша: прекращает в семье ссоры, приносит достаток, примиряет врагов…

– Эх, раньше бы мне это колечко, – печально вздохнула Ярина, вспомнив вдруг о муже, – и Гордята, может, жив был бы. Расскажи, как он погиб.

– Да чего рассказывать? Неудача вышла. Просчитались мы, а, может, враг какой средь нас затесался. Кто ж знает? С утра поднял Гордята свою дружину и – к княжьему двору. А там их уже поджидали. Только они во двор ворвались, ворота закрылись. На крышах лучники сидели наготове, всех и перебили. Гордята сразу погиб, а мертвые позора не имут. Дара жалко. Он легко ранен был, поэтому в плен попал. Мучился, наверное, переживал за товарищей, в порубе сидя.

– Зачем же ты его поддержал? Ведь мог остановить, отговорить…

– Не твоего ума это дело, – отшил сердито волхв. – Дар из княжеской семьи – это ясно, и он должен был вернуть свое. Мы ведь уверены в успехе были, затевая это предприятие. Дар-то сам напророчил погибель князей.

– Как это?

– Незадолго до того, как Дар узнал о том, что он княжич, гадали мы с ним по чаре. Надо сказать, у него большие способности к предсказаниям. Он вообще легко премудрости мои впитывал, понимал все с полуслова. По чаре я его и не учил гадать, сам он все видел и толковал умно.

Так вот, стали мы чару на огне греть, а Дар и говорит вдруг: «Вижу, что князья киевские скоро стол оставят, потому что придет новый князь и еще выше Киев поднимет над всеми городами!» Мы тогда с ним особо над этим не задумались, а когда воевода оберег увидел, то вспомнили пророчество и решили, что, значит, Дару и суждено сместить князей. А того не учли, что предсказатель свою судьбу сам себе не может предугадывать. С самого начала мятеж был обречен на провал, а мы обрадовались, что многие горожане поддержали нас, недовольные христианским правлением. А я к Дару привязался всей душой, а когда узнал, что он мне внучатым племяшом приходится, так и совсем полюбил.

– Как же, любил ты его, – рассердилась Ярина. – Дар добрый и открытый. В сердце его и зла ни к кому не было. А вы замутили ему голову, послали на погибель. Дар, конечно, тоже хорош: возомнил себя вершителем судеб – вот и попал в беду. И как вам в голову могло прийти, что князья от стола откажутся?

– Хочешь, Ярина, я тебе на чаре погадаю? – предложил волхв, разводя в каменке огонь.

«Задобрить меня хочет», – догадалась Ярина, но противиться не стала: интересно же, что с ней будет.

На разогретую каменку волхв поставил глубокую глиняную чару, бросил в нее травы. Ярина принюхалась, но не узнала их, а спросить нельзя, чтобы старца не вспугнуть: он уже полностью ушел в чародейство, побеспокоишь его, чары смешаются, и предсказание не получится.

Ярина сидела тихо, слушала заклинания, но слов разобрать не могла: старец шептал их невнятно. Затем он что-то бросил в чару, и вода в ней забурлила, задымила, обволакивая женщину усыпляющим паром. Ярина зевнула, прикрыла глаза, но, вспомнив, что ей надо наблюдать за гаданием, чтобы учиться, раскрыла их опять.

Волхв начал ходить вокруг каменки, изгибаясь и приплясывая. Ярина, устав смотреть, вновь прикрыла глаза. Пар рассеялся. Волхв заглянул в чару.

– Вижу я твою долю. Жизнь отмерена тебе долгая и хлопотливая, поскольку призвана ты приносить здоровье людям. И с мужем будешь жить в согласии…

«Какой муж, Гордята-то погиб?» – подумала сквозь дремоту Ярина.

– Фу-ты, окаянная, – расстроился волхв, – я тебе гадаю, а ты о мертвецах думаешь.

Ярина очнулась и в недоумении взглянула на старца: неужели она сказала что-то вслух?

– Чего вылупилась? Сбила ты меня своими мыслями. Смотри на чару – пусто в ней. Ладно, в следующий раз еще погадаю. Что-то я от чародейства совсем ослаб. – Волхв устало добрел до лавки, завалился на нее. – Гаси свет. Спать пора. Завтра рано вставать.

Ярина еще не дошла до своей лавки, а он уже захрапел. Женщина задумалась: слишком уж предсказание хорошее. Не подшутил ли над нею старец, чтобы отомстить за ее обвинительную речь?

Прошло три дня. Народ гулял на свадебном пиру. Волхв уходил с утра и приходил поздно вечером, принося с собой еду и свежие новости.