– Пошли. – Люк направился в самую гущу бездомных зверей и махнул женщине. – Здравствуйте! Мы за новой моделью.

– Лучик, добрый день! – возрадовалась еще больше женщина. – Знаешь, а Ричи вчера забрали! За кем ты сегодня?

– Ну, Сонь, кто, по-твоему, тут самый страшный?

Я боязливо следовала за Люком, но сейчас очень внимательно смотрела под ноги, чтобы случайно не отдавить какой-нибудь животине хвост или лапу. Некоторые зверюги были вполне симпатичными – пятнистые кошки, псины на коротких ногах с кольцами хвостов, видимо, целое родственное семейство. Но один пес был по-настоящему ужасен: нескладный, черный, на длинных лапах, с торчащими кривыми белыми усиками, да еще и цвет шерсти вокруг одного глаза был светлым, отчего этот глаз выглядел больше другого. Казалось, будто пес, прищурившись, взирает на тебя.

– Этот очень страшный! – указала я на пса, еще не зная, какой приговор ему подписываю.

– Выбор сделан! – Люк присел перед псом и наставил на него свой телефон, включая камеру. – Улыбочку!

Люк щелкал снимки один за другим, а пес будто приосанился, завилял хвостом.

– Пират очень добрый! – Женщина погладила его. – Не смотрите на вид, сердце у него золотое.

Пират доверчиво лизнул ей руку, а женщина уже раздавала своим питомцам еду. Теперь пес не казался мне таким уж страшным, и прищур его выглядел вполне добродушным.

– А зачем ты его фотографируешь? – спросила Люка.

– Сейчас все расскажу! Хочешь посмотреть, как я подкаст записываю?

– Спрашиваешь? Конечно, хочу!

– До свидания, мы пошли! – Люк махнул женщине, но она, кажется, уже ничего не замечала, полностью увлеченная кормлением своих подопечных.

По дороге Люк рассказал мне, что уже давно и успешно пристраивает бездомных животных в хорошие руки. Его сетевые подкасты пользуются успехом, многие читают блог, где Люк вывешивает снимки кошек и собак. Он рассказывает о них смешные или грустные истории, заставляя людей познакомиться с живностью поближе, иногда даже полюбить этих зверей. Сами того не зная, бездомные коты становятся популярными блогерами, членами не одной, а многих семей, в которых следят за их судьбою. Приютив такую знаменитость, свежеиспеченный хозяин тут же вступает в клуб и продолжает рассказывать о жизни своего питомца. Люк говорил, рубрика «Хочу домой» очень успешна. Зверюг расхватывают, как новые модели телефонов.

– Уверен, Пират и неделю не проведет в моем блоге! – За разговором мы оказались возле дома Люка. – Родители сейчас дома, ничего? Они у меня странные, но мировые.

– Идем! – сказала я и шагнула в подъезд.

Лишь только Люк открыл дверь квартиры, как нам навстречу полилась какая-то тихая мелодия. Она будто ступала откуда-то из прошлого, осторожно, крадучись.

– Кажется, папа затеял уборку, – предупредил Люк. – Ничего не пугайся. Он у меня любит разворотить квартиру, а потом под эту песню раскладывать все по местам.

Я заглянула в коридор, по нему были разбросаны какие-то журналы, книги, нотные тетради.

– Милая песенка, – сказала я, переступая через вязанку старых томиков.

– Девушка из Ипанемы! – Передо мной вырос крупный мужчина с тонким лицом и протянул руку.

– Я просто Соня, – немного растерявшись, протянула руку в ответ.

Мужчина хохотнул.

– Эта милая песенка называется «Девушка из Ипанемы», – объяснил он. – Очень приятно, Лев Яковлевич!

Он легонько сжал и отпустил мою руку. Мужчина был совсем другой, не похожий на Люка. Высокий, черноволосый, с крючковатым носом, лишь глаза такие же дымчатые, пронизывающие насквозь.

– Лучок, что же ты не предупредил, что приведешь гостью? – Папа глянул на сына с шутливым укором. – Я тут такой кавардак устроил!

– Ничего страшного, – пробормотала я.

И тут дальняя дверь хлопнула, в коридор вышла невысокая полноватая женщина, лицо ее казалось мягким, легкие светлые кудри пронизывал свет лампы. Она была похожа на пирожное и, кажется, даже аромат от нее исходил какой-то кондитерский.

– У нас гостья? – Мама Люка взбила безе на голове. – Лева, ну что же ты так пораскидался…

– Соня не из пугливых! – Лев Яковлевич подмигнул мне. – Истину говорю?

Я кивнула. Люк собрался было оттащить меня в свою комнату, но отец перекрыл проход, выбросив вперед ногу, как поэт-декламатор.

– Симметрию любят те, кто желает остановить время, заставляя его замирать, покорившись человеку! – сообщил он нам или абажуру, я точно не поняла. – У тех, кто готов принимать быстротечность и стихию, чаще обнаруживается склонность к беспорядку. Это я сам придумал. Вот ты что предпочитаешь?

Теперь он смотрел своими дымчатыми глазами прямо мне в душу, абажур Льва Яковлевича больше не интересовал.

– Симметрию, – поразмыслив, призналась я. – Это плохо?

– Вовсе нет, – улыбнулся он. – Но я искренне желаю тебе познать красоту ошибки…

– Отстань от девочки! – подключилась к разговору мама. – И так всех невест сына пораспугал.

– Да ладно, я привыкла, – сказала я. – Вы бы подружились с моим папой. Когда мы общаемся, я тоже часто думаю: с кем это он разговаривает?