Сержант колебался:

— Не могу ничего обещать, сэр, но мы постараемся отследить.

Мэл кивнул. Что ж, пусть так, нежели тыкаться туда-сюда слепым кутенком. С гулькин нос, но придется согласиться и на это.

— Спасибо, сержант.

— Обращайтесь, агент Келерчиан. Удачи.

«Да уж». — Мэл вздохнул и позвонил регистратору из хирургии. — «Думаю, она мне понадобится».

Желудок Новы ее убивал.

Стоило бы догадаться, что именно так все и кончится. После нескольких дней без еды она съела больше, чем на собственных именинах.

«Может, пока мне лучше вернуться в закоулок к Пип?».

Нет. Раз Феджин послал Жбана, то может послать еще кого-нибудь. Или даже нескольких. А Нова не хотела, чтобы из-за нее умер кто-то еще.

За исключением Джулиуса Дейла по прозвищу Феджин. Прежде чем изжарить его мозг, она сделает все, чтобы он почувствовал, каково это — страдать.

Но только он. Она и так уже слышала предсмертные мысли трехсот восьми человек. Пусть это число увеличится лишь до трехсот девяти.

Нова научилась дистанцироваться от мыслей окружающих людей, правда это достижение обернулось головной болью — как раз в довесок к болям в животе. Но куда важнее боли было желание сосредоточиться.

Однако когда Нова добралась до того самого дома, откуда Феджин Дейл вышвырнул ее несколько дней назад, она словно погрузилась в туман. Улавливаемые ею мыслеобразы вообще не имели никакого смысла. Хаотически-бессвязные, наполненные причудливыми образами и красками… ух ты, цвета просто изумительны, и поверить нельзя, что здесь повсюду ползают крысы даже по моему заду ползают, а он смотрится невероятно жирным в этой одёже за каким хреном я купила эту одёжу я ненавижу ее самая дерьмовая одежка ненавижу тебя и весь твой треп ты укуренный ублюдок и я просто буду бегать маленькими кругами они будут все меньше и меньше с каждым разом пока я не исчезну в черной дыре небытия и тогда все будут просить прощения, что потешались надо мной из-за того, что у меня всего одна ноздря в смысле разве ж это справедливо вообще так поступать с ребенком с ребенком с ребенком я никогда не хотела и не…

— Нет! — обхватив руками раскалывающуюся голову, Нова рухнула на тротуар.

Двое прохожих задержались около нее. Нова ухватилась за их мысли, словно за спасительную веревку.

Женщину звали Дориан, и она работала приходящей горничной в семьях среднего класса из окрестностей станции Сукдар (у них хватало денег, чтобы не жить в Трущобах, но не хватало на автоматизированную уборку). Она только что вернулась от любимых клиентов, Фридсов. Они всегда оставляли Дориан печенье, когда она приходила убираться. Мужчину звали Максом, и он работал приемщиком в прачечной. Ненавидел своего босса и придумал целых семнадцать способов, как его убить. Он даже не помышлял воплотить эти способы в реальной жизни но, смакуя их в голове, Макс вполне мог терпеть «шефа» до конца рабочей смены.

— Ты в порядке? — спросила Дориан.

— Да, все хорошо, — соврала Нова. — Извините, просто споткнулась.

Нова поднялась на ноги. Макс, удовлетворенный ответом девушки, двинулся дальше по своим делам, попутно разрабатывая восемнадцатый вариант убийства босса.

Дориан, тем не менее, замешкалась:

— Уверена?

Нова состроила на лице такую же улыбку, какой пользовалась при общении с Андреа Тайгор, когда старушка начинала допекать с нравоучениями, и ответила:

— Да, спасибо, мэм.

— Какая вежливая девочка. — Дориан искренне удивилась и обрадовалась, что Нова оказалась подростком с цивилизованными манерами. Особенно на фоне того, что ее три сына и дочь за всю жизнь ни разу не произнесли слова «пожалуйста». — Твоя мама тебя хорошо воспитала, — добавила женщина с сожалением, что не сумела сделать то же со своими детьми.

Нова старалась не думать о том, что ее собственная мама мертва, и просто наслаждалась простецкой бесхитростностью разума Дориан. Девушка воспользовалась моментом, чтобы взять себя в руки перед ожидающим у берлоги Дейла безумием.

Еще раз извинившись перед Дориан и поблагодарив за участие, Нова продолжила путь. Стиснув зубы и покрывшись испариной от внутреннего напряжения, Нова всеми силами пыталась защититься от стремительного натиска порожденных наркотиками мыслеобразов.

«Зачем люди вытворяют такое с собой? — поражалась она. — Ведь каждая мысль, это сплошное безумие! Почему кто-то идет на такое?»

Нова уцепилась за собственное возмущение. Добавила его к клокочущему гневу на Джульса, что заставил ее делать то, чего она пыталась избежать; добавила к ярости в отношении Клиффа Наданера — человека, которого она никогда не видела, но о котором так много знала, человека, что приказал убить ее семью.

Этот коктейль возмущения, гнева и ярости позволил девушке выдержать наплыв наркоманских видений, даже когда она подошла к обители Феджина и очутилась в самом центре источника безумия. Возле огромной, ведущей в холл дома, металлической двери собралась целая толпа наркоманов. Одни стояли, другие сидели, третьи лежали, но все были под кайфом от какой-то дряни… или даже от нескольких сразу.

Обходя и переступая одурманенных людей, Нова добралась до входной двери… и тотчас поняла, что по другую сторону стоят четверо и готовы застрелить ее, как только она войдет.