Ну, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Он и смеется сейчас. И чавкает сколько влезет.

– Истребитель Тварей.

Император шагнул вперед, следя, чтобы между ним и Акивой оставался заслон из солдат. Солдаты загораживали Иаила от визитеров, и вторая группа наставляла на них особое оружие, с которым Акиве уже приходилось сталкиваться: отрубленные руки химер. Темные, высохшие, как у мумии, некоторые с когтями – и на каждой «глаз дьявола».

Увидев отрубленные руки, монстр сбоку от Акивы испустил низкий горловой рык. Лезвия на его шее встали дыбом, ощетинились, раскрылись, словно смертельно опасный цветок. Он вдвое вырос в размерах, снова превратившись в кошмарное чудовище с поля битвы, – жуткий контраст с пышным убранством комнаты, которую он в одно мгновение собой заполнил.

Иаил вздрогнул. Даже находясь в безопасности за спинами своих солдат, этого живого заграждения из плоти и огня, даже ожидая атаки – спасибо предостережению той страшной женщины, его местной благодетельницы, – он все равно испытал потрясение. Не от вида самой химеры, но от того, что серафим и химера стояли бок о бок. Уничтожение тварей стало для его брата своего рода крестовым походом. Иаил имел собственное представление о том, кого считать новым врагом, но тем не менее союз, которому он оказался сейчас свидетелем, означал крах всего, на чем зиждилась Империя в течение тысячи лет. Опухоль, распространения которой по Эрецу он не мог допустить.

И когда он вернется, то уничтожит все признаки альянса. Остатки мятежников, должно быть, уже разбиты, подумал Иаил с удовольствием. Иначе с чего бы эта троица заявилась к нему без поддержки, без армии за спиной? Он хотел посмеяться над их глупостью, но увидел, на какой ниточке держалось его собственное спасение, и вздрогнул снова. Если бы не предупреждение старухи, они захватили бы его в постели крепко спящим.

Только везение спасло его в этот раз. Нельзя быть таким беспечным!

– Принц Бастардов, – произнес он, словно выполняя ритуал, запоздавший на долгие годы.

Ритуал Очищения от стелианской заразы, искоренения последнего следа Фестиваль на земле Империи, что бы это ни значило.

– Принц Бастардов, седьмой носитель проклятого имени Акива. – Здесь он сделал выразительную паузу. – Ни один Незаконнорожденный не будет больше носить это имя. И знаешь что? Старый мажордом Байон дал тебе это имя из вредности. Хотел, чтобы твоя мать поумоляла его не делать этого. Любая другая женщина в гареме так бы и поступила, но не Фестиваль. «Корябай в своем списке что хочешь, старик, – сказала она. – Судьба моего сына от этого не зависит».

Он внимательно смотрел на Акиву, отслеживая его реакцию.

– Дерзкие слова, не правда ли? И скольких смертей ты избежал, а? Проклятие имени, да и я не бездельничал. А сколько было еще… всяких ситуаций?

Ему показалось, что от этих слов Истребитель Тварей окаменел. Иаил решил расковырять рану.

– За тебя умирали другие, верно? – ударил он наугад. – Возможно, твое проклятье било наружу? Ты не умираешь. Вместо тебя гибнут те, кто рядом.

Акива крепко сжал зубы.

– Должно быть, это тяжкая ноша, – добавил Иаил, покачав головой в притворном сочувствии. – Смерть ищет тебя, ищет, да все никак не найдет. Быть невидимым для смерти, что за участь! В конце концов смерть устает от поисков и берет того, кто под рукой.

Он помолчал, улыбнулся и постарался сказать как можно более искренне и дружелюбно:

– Племянничек, у меня для тебя отличная новость. Сегодня мы разрушим проклятие. Сегодня, наконец, ты умрешь.

Снова лицом к лицу с Иаилом. Как в Башне Завоеваний. И снова, как тогда, Иаил кивнул своим солдатам:

– Убить всех.

В тот день солдаты с каменными лицами выполнили приказ. Они прикончили советников Иорама, выпустили кишки гигантам Серебряным Мечам, которых Азаил и Лираз с таким трудом разоружили, не причинив вреда. Солдаты Иаила прирезали даже прислужниц в купальне. Кровавая баня в прямом смысле этого слова, император и наследник в полном крови бассейне. Кровь на стенах, кровь на полу, кровь повсюду.

Сейчас все повторялось. Они снова замерли напротив друг друга. Акива опять слышал гнусавый голос, смотрел в изуродованное лицо. Судя по следам зарубцевавшихся ран, многие из сегодняшнего караула сопровождали Иаила в Башню и сумели выжить при ее взрыве. Кроме мечей, сейчас они наставляли на Акиву то же самое оружие, которым поразили его в тот проклятый день.

И приветствие Иаила было таким же. О, этот булькающий голос. «Племянничек», – тогда он обратился так к Иафету, глупому законному сыну и наследнику Императора. Прямо перед тем, как его зарезать. Сейчас пришел черед Акивы, сразу после шипящего поминальника множества его имен: Истребитель Тварей. Принц Бастардов. Седьмой носитель проклятого имени Акива.

Акива молча слушал и давался диву: это все он? Что имела в виду мать, когда говорила о другой судьбе? Акива – не его истинное имя, это просто еще одна принадлежность Незаконнорожденных, как доспехи или меч? Имя, как и бойцовские навыки, было ему навязано, оно определяло его жизнь и предназначение, и, услышав о том, как отреагировала Фестиваль, он задался вопросом: кто я такой? что я такое?

И первый ответ, который пришел ему в голову, был совсем простым, как просто было то, ради чего они трое пришли сюда, – простым, как его желания.