Нильс обменялся еще одним взглядом с Харальдом.

— Атомная ядерная физика, конечно… Атомная бомба.

Все молчали.

— Времени у нас в обрез, — сказал Винкель. — Мы не знаем, как далеко зашла атомная программа Гитлера. Мы должны его опередить. Ты можешь стать центром разработок в Англии.

— Я это понимаю.

Опять наступила тишина. Пятеро мужчин попеременно смотрели то в пол, то друг на друга.

— И, — спросил Гют, — что ты ответишь?

Нильс попросил дать ему время на размышление.

Через несколько минут он сказал:

— На самом деле этот вопрос мне уже задавали раньше, хотя в другой формулировке. Но мое отношение не изменилось. Я нужен здесь, в Дании, я должен помогать здесь. К тому же будет некрасиво, если я сбегу из страны. Часть моих друзей наверняка столкнется с трудностями. И многие другие евреи испугаются, если услышат, что я сбежал.

Гют, Нюберг и Винкель задумались над сказанным, а Нильс и Харальд обменялись друг с другом кивками.

— Понимаю, — произнес Гют. — Мы уважаем ваше решение.

— Хотите, мы вместе составим ответ? — спросил Нюберг.

— С удовольствием.

— Прямо сейчас.

— Пожалуй, так будет лучше.

— В таком случае я могу взять его с собой, когда сегодня вечером поеду обратно в Стокгольм, — предложил Нюберг.

Винкель сел за пишущую машинку и подал Нильсу знак.

— Dear mr Chadwick[48], — начал Нильс. — В первую очередь хочу выразить вам большую благодарность за ваше щедрое предложение. Но нынешние обстоятельства здесь, в Копенгагене, вынуждают меня…

— На улице появилась машина! — услышали они крик одного из охранников из-за двери в подвал. — Будьте готовы!

Все быстро собрались у внутренней перегородки. Гют, Винкель и Нюберг вытащили пистолеты из кобуры и сняли их с предохранителей.

С улицы донесся слабый шум мотора. Вслед за этим рядом с входной дверью раздались голоса, почти прямо над тем местом, где стоял Нильс. Входная дверь открылась, в тамбуре наверху послышались шаги.

В ту же секунду, когда шаги остановились у верхней ступеньки лестницы, ведущей в подвал, охранник прокричал:

— Опасность миновала.

Вниз по лестнице в подвал в сопровождении двух вооруженных охранников спустился мужчина с гладко причесанными волосами, в пятнистом галстуке и темном костюме.

— Господин Линдстрём, — сказал Нильс, протягивая правую руку. — Рад вас видеть.

Человек коротко приветствовал остальных; все собравшиеся были знакомы между собой.

— Господин Бор, — начал Линдстрём. — Сегодня в шведском посольстве мы услышали информацию, которую вам следует немедленно узнать.

— И что же это?

— Сегодня ночью немцы проведут в Копенгагене массовые аресты евреев. Одновременно они захватят ваш институт. А вас самого и всю вашу семью они с большой вероятностью собираются увезти в неизвестное место. Вы наверняка понимаете, о чем идет речь.

— В лагерь, что ли?

Линдстрём кивнул.

Нильс задумался.

— Уже сегодня ночью?

— Мы и раньше вас предупреждали, — сказал Линдстрём, — но сейчас все серьезно. Мы не можем терять ни минуты.

Нильс опять взглянул на Харальда.

— А что будет с нашими сыновьями?

— Очень скоро вы это узнаете.

— А где Маргрет?

— Она с Оле уже ждут на улице в машине, — сказал Линдстрём. — Мы подвезли госпожу Бор к вашему институту, и она уже забрала документы и прочее, что, по ее мнению, вы хотели бы взять с собой. К сожалению, у вас нет времени, чтобы снова вернуться в институт, мы думаем, немцы держат его под наблюдением.

Гют быстро задал Линдстрёму несколько практических вопросов, и все поднялись на верхний этаж.

— Мы сразу же отвезем вас в одно место в Фредриксберге, — сказал Линдстрём. — В машине шофер даст вам дальнейшие указания. То же самое касается тебя и Оле.

Винкель открыл дверь, и после того как охранники прошли вдоль улицы и подали знак, Нильс и остальные, один за другим, сели в «олдсмобиль».

Нильс обнял Маргрет и посмотрел на маленькую черную сумку, которая вместе с ее дамской сумочкой стояла на полу машины.

— Ты все взяла со стола? — спросил он.

— Да, все, что здесь поместилось.