— Может, они занимаются частным сыском?

— Нет, нет…

Лассе стиснул зубы.

— Но наверняка мы не знаем. В городе может быть полно полицейских. Немедленно выключи планшетник, целиком и полностью, — велел он, — ладно? Или выброси его. Должно быть, через него они нас и выследили. Он что, был включен всю дорогу?

— Нет, я точно не знаю. За всю дорогу я включила его только один раз и сейчас на заправке второй. Попробуй разберись, включен он или нет!

Ида всхлипнула, одновременно нажав на кнопку включить/выключить. Через какое-то время на дисплее появилась команда «Выключить», и ей наконец удалось полностью вырубить планшетник.

— Теперь я его выключила. Полностью. О’кей?

Он кивнул и увидел, как прямо перед ними переходит дорогу вереница одетых в красное гномов.

— Черт! В любом случае бензин кончился, — пробормотал Лассе. — Мы должны быстро что-нибудь придумать! Нам надо также избавиться от этого безобразного фургона. Ездить в нем все равно, что ездить с табличкой «Арестуйте меня»! Но сначала нам надо раздобыть бензин.

Ида повернулась к нему.

— Но почему ты не заправился тогда?

Она повысила голос.

— Почему ты только стоял и болтал с этой… женщиной?

— Послушай, это она подошла ко мне. К тому же хорошо иметь такой контакт.

— Контакт?

— Потом объясню, — он отвернулся. Они по-прежнему стояли на красном свете. — Тут что-то не так.

Она вздрогнула и увидела, что за машиной быстрым шагом идут двое.

— Лассе. Они идут! Они увидели, что мы остановились! Они идут сюда!

Лассе выругался и поискал взглядом.

— Нам надо тебя спрятать!

Справа от дороги, на другой стороне перекрестка, стояло длинное здание в модернистском стиле, украшенное какими-то красными балдахинами и огромными санями, в которых несколько светящихся пятиметровых рождественских гномов радостно поднимали в небо свои пластиковые мешки с подарками.

— Туда, — показал Лассе, — беги туда.

Включился зеленый свет, и он поменял скорость. Фургон покачнулся, словно шел на последней капле бензина, и резко остановился, как только они переехали перекресток и завернули за угол здания.

— Мы больше не можем действовать на авось. Бензин в любую минуту может кончиться. Быстро! В середину!

— Зачем?

Он протянул ей рюкзак. Она положила ладонь на дверную ручку, но потом засомневалась.

— Зачем мне туда заходить?

— Там наверняка много народу. Видела вывеску? Там какой-то фестиваль! Это бесплатно, видишь? Поторапливайся! Беги внутрь, смешайся с толпой, спрячься. Встретимся внизу, у стойки информации.

— А где она?

— В любом месте всегда есть такая стойка, — быстро ответил Лассе. — Я должен достать денег. И бензин. Я вытащил из рюкзака золотое украшение. Айпод я оставлю у себя, чтобы сбить их с толку.

Ида кивнула и посмотрела в зеркало заднего обзора. Тех двоих вроде бы не было.

— О’кей.

Она как раз собиралась открыть дверь, как Лассе сказал:

— Попытайся сделать умное лицо.

— Что?

Лассе нетерпеливо махнул рукой.

— Ничего!

86

Микаель и Поль успели пробежать около сотни метров, как увидели, что «тойота» с фургоном проехала перекресток, двинулась дальше в сторону центральных улиц, а затем поспешно остановилась на углу улицы.

— Видел? — закричал Поль. — Один из них выпрыгнул! Наверняка она! Видишь? Вот она бежит между домами!

Микаель тяжело пыхтел на приличном расстоянии от Поля.

Поль наверняка бегает три раза в неделю, проклятые врачи, помешались на собственном здоровье, подумал он и вытер лоб, почувствовав, как колотится сердце.

Они добежали до перехода и ледяных ворот, украшенных красными балдахинами. Ворота вели на маленькую заснеженную площадь под названием Юулупукки, где масса людей толпилась вокруг прилавков и нескольких стоящих наискосок низких конструктивистских зданий с красными рождественскими гирляндами и баннерами с гномиками. На одном из баннеров было написано «Дом культуры Сани». Здание, куда входили сотни людей, освещалось факелами.

— Наверное, она вбежала сюда, — крикнул Поль и подошел прямо к очереди.

Боже мой, что за омерзительный спектакль? — подумал Микаель.

Они извинились и бесцеремонно прошли мимо одетых в черное людей, говоривших на финском варианте шведского языка. Они прошли через вестибюль в какой-то зал, напоминавший театральный.

— Ты видишь ее? — спросил Поль.

Отдуваясь, они смотрели по сторонам. Им пришлось встать по разные стороны двери и дать людям возможность войти.

— Нет.