– Почему ты не сказал мне, что ты мастер?

Старик ответил:

– Тогда для этого было не время. Ты не мог меня узнать. Тебе нужен был некоторый опыт. Странствие по всему свету дало тебе определенную зрелость, определенное понимание. Теперь ты можешь видеть. В прошлый раз ты тоже встретил меня, но ты меня не увидел. Ты упустил. Ты спрашивал меня о каком-нибудь мастере – это было достаточным доказательством того, что ты меня не видишь, не чувствуешь мое присутствие, не чувствуешь этот аромат. Ты был совершенно слеп, поэтому я дал тебе несколько фальшивых адресов, чтобы ты мог отправиться в путь. Но даже быть не с теми людьми хорошо, потому что именно так человек учится. В течение тридцати лет я ждал тебя здесь, я не отходил от этого дерева.

Молодой человек, который уже не был молодым, посмотрел на дерево и удивился еще больше. В своих снах, в своих видениях он всегда видел это дерево, и у него всегда было чувство, что он найдет мастера сидящим под этим деревом. В прошлый раз он вообще не видел дерева. Дерево было там, мастер был там, все было готово, но он не был готов.

Пусть она постранствует, пусть она поищет. Не пытайся затащить ее сюда, иначе она будет даже отвлекать тебя. Ты вернулся домой. Выпей столько моего вина, сколько сможешь. Возможно, твоя трансформация поможет и ей.

Это не те вещи, которые можно доказывать или о которых можно спорить. И никогда не спорь с женщиной, потому что ты всегда будешь побежден, ведь она не спорит логически. Она просто прыгает от одного заключения к другому, в то время как мужчина следует трудным путем – он проходит от начала до конца весь процесс аргументации. Вот почему для мужа с женой практически невозможно прийти к какому бы то ни было решению.

Мулла Насреддин рассказывал мне:

– За всю свою жизнь я ни разу не спорил со своей женой.

– Как тебе это удалось? – спросил я.

– В тот день, когда мы поженились, – ответил он, – мы договорились, что относительно любой несущественной вещи (вспомните Дезидераты) решение должна принимать она, а я буду принимать решения только относительно существенных вещей. И мы остались верны нашему соглашению.

Я спросил:

– Какие вещи являются несущественными?

– Почти все, – ответил он.

– А какие вещи являются существенными?

Он сказал:

– Например, существует Бог или нет, нужно снова выбрать Джимми Картера или нет, хорош коммунизм или нет, сколько существует адов – один или семь. Что касается всех существенных вещей, решаю я, а все остальное… какую машину купить, какую еду есть, в какой ресторан пойти, какой фильм посмотреть, куда отправить детей – в какую школу, в какой лагерь… Практически все является несущественным. Оно охватывает все, за исключением самого существенного. Это решаю я. И споров нет, нет даже вопроса о спорах.

Я думаю, это великая мудрость. Если все мужья и жены договорятся: «Ты принимай решения по поводу несущественного, а я буду принимать решения относительно существенного!» – поскольку в любом случае решать будет жена, то зачем беспокоиться?

Оставь ее в покое. Трансформируйся сам. Может быть, увидев трансформацию в тебе, увидев твое блаженство и благословение, она будет трансформирована, она будет обращена. Это единственная возможность. Но не вытаскивай ее, не тяни ее, а просто помоги ей быть самой собой. Скажи ей: «Ты полностью свободна». Не заставляй ее чувствовать себя виноватой. Это уродливо и нерелигиозно.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Почему ты назвал премьер-министра Индии Морарджи Десаи поляком?

В жизни очень редко встречается совершенство, но Морарджи Десаи – это совершенный поляк. Это редкое явление. Быть совершенным – не так просто.

Я называю его совершенным поляком, потому что он думает именно как совершенный поляк. Он думает только словами, у него нет переживания – переживания Предельного, но он говорит о нем. Только поляк может это делать.

Как раз на днях я прочитал одно его высказывание. Он сказал, что ему осталось осуществить одну свою амбициозную цель: познать бога и достигнуть высот истины. «Я еще не постиг истину во всей полноте, – сказал он. – Не постиг ее и Махатма Ганди». Вообще-то, этих слов достаточно, чтобы показать, что я имею в виду, говоря, что он совершенный поляк.

Прежде всего, любая амбициозная цель – это преграда. Амбициозное стремление к истине – это противоречие в терминах. Он политик, а все политики – поляки. Он политик, он знает только язык амбиций. Он не знает другого языка. А амбициозный человек страдает комплексом неполноценности. Он отлично знает, что он посредственность, что он тупица. Просто чтобы скрыть факт своей тупости, он пытается создать некий статус, некий внешний статус, он хочет стать президентом, премьер-министром. Стать премьер-министром было целью всей его жизни. Как только он стал премьер-министром, он тут же сказал: «Осуществилось одно из двух моих честолюбивых устремлений. И теперь осталось только одно, и это – познание бога. Я хочу познать истину. Сейчас это мой единственный предмет желаний».