Я слышал о голливудском актере, который женился сорок раз, и когда он женился в сороковой раз, он женился на женщине, на которой однажды уже был женат. Но он не смог ее узнать: прошло так много времени. Он узнал ее только потому, что узнал тещу, – тогда он понял, что это была та же самая женщина.

Но этот опыт не является чем-то необычным. На ком бы вы ни женились, вы женитесь на одной и той же женщине. Тещи будут разными, но женщина будет той же самой, поскольку выбираете вы – а вы так же бессознательны, как и раньше, вы ничему не научились.

Если ваша любовь терпит неудачу, то это просто означает, что вы не знаете, что такое любовь. Это не вина женщины, это не вина мужчины. Если вы настоящий исследователь, вы поймете: «Что-то не так с моей любовью. Либо она просто фальшивка – я ее симулирую, я лишь притворяюсь, – либо у моей любви так много условий, что она разрушает свободу другого человека, разрушает и превращает другого человека в вещь. Что-то не так со мной, с моей любовью».

Но люди всегда делают вывод, что что-то не так с этой женщиной, что-то не так с этим мужчиной.

Они надеются, что если смогут купить этот дворец, то будут счастливы, но они окажутся в той же самой ситуации. Вы останетесь теми же самыми. Поэтому не имеет значения, живете вы в хижине или во дворце; все зависит от вас. Несчастный человек, живущий в хижине, будет несчастным и во дворце. Может быть, там у него будет больше места, чтобы быть несчастным! Обратное тоже верно: есть много других дураков, думающих, что если они откажутся от дворца и переедут в хижину нищего, то они будут счастливы; это та же самая логика. Если вы несчастны даже во дворце, то вы не будете счастливы и в хижине. Да, больше неудобств, но не больше счастья – конечно, если вы не мазохист, если вам не нравится себя мучить. Тогда другое дело.

Жизнь учит вас всему, что вам нужно. Жизнь – это единственный университет. Принимайте совет, который подают годы, очень доброжелательно, очень понимающе.

Действительно, каждый день человек должен отказываться от многих вещей вчерашнего дня, каждый день человек должен умирать для прошлого. Когда вы были ребенком, вас так сильно интересовали игрушки, самые разные игрушки. Когда вы стали юношей, вы отвергли эти игрушки. На самом деле, вы не сознательно их отвергли; вы просто стали взрослыми, и они поблекли в вашей памяти, они исчезли.

Когда-то так трудно было лечь спать без вашего плюшевого мишки. Но обучение – сложная штука: плюшевый мишка исчез – теперь вам очень трудно заснуть без вашей жены или без вашего мужа. Теперь жена стала плюшевым мишкой – или муж! Ребенок придумывает свои собственные уловки. Например, он плотно закутывается в одеяло – только тогда он может заснуть. Ну, а вы, чтобы заснуть, должны заняться любовью – всего лишь замена; вы ничему не научились. Новая привычка, новая замена, но вы – та же самая инфантильная личность.

Раньше ребенок засыпал, только когда мать давала ему грудь; теперь вы играете с грудями своей жены. Это то же самое прежнее дурачество! По крайней мере, у ребенка была причина; у вас же нет вообще никакой причины. Заметили ли вы глупость этого? Играя с грудями своей жены, видите ли вы свою глупость? Что вы делаете? У ребенка была причина: грудь – это его питание, – но вы все еще не ушли дальше этого. Вы все еще за что-то цепляетесь – конечно, бессознательно.

Миссис Гловиски идет по улице с обнаженной правой грудью. Кто-то останавливает ее и с некоторым смущением обращает на это ее внимание.

– О Боже! – кричит полька. – Я оставила своего ребенка в автобусе!

У ребенка есть причина – это его питание, но взрослый человек, постоянно смотрящий на груди женщин… или избегающий их… это то же самое. Если вы монах, вы будете избегать. Но чего вы избегаете? Все то, чего вы избегаете, вы хотите видеть. И женщины отлично это знают, поэтому они делают вид, что у них большие груди, – используя искусственные груди, много искусственных способов, чтобы груди выглядели молодыми. Настоящие груди могут висеть едва ли не до пупка, но дураки обмануты.

Одна из моих саньясинок рассказывала мне, что она со своею матерью путешествовала на автомобиле по Мексике; машину вела мать. Ее мать тоже саньясинка. Мать перенесла операцию, ее обе груди были удалены, и она носила пластмассовые заменители. И конечно, пластмассовые заменители, скрытые под одеждой, выглядят гораздо красивее.

Когда она остановилась на перекрестке, чтобы спросить у полицейского, какая дорога ведет в нужное им место, взгляд полицейского застыл на ее грудях. Она спросила: