– Сын, ты украл свою бывшую жену? Ведь я предупреждал, нельзя….

– Нет, отец. А разве,- Курский не договорил, поперхнулся, вероятно, поняв, что от него хочет оборотень.
– Да нет же! Зачем?

– Неужели незачем? Страдаешь потерей памяти?
– Петров изо всех сил сдерживался, а волк просто душу изматывал своим молчаливым воем и желанием наброситься. Даже он , человек, готов был прямо сейчас впиться в глотку шавке и рвать её, рвать…. Но вначале узнает, где Ангела, а потом разберется. Со всеми, причастными к делу. Пистолет в руке лежал ровно, без лишней тряски и Всеволод видел, что от этого Курский нервничает. И дело вовсе не в вине. Пёс закрыл своё лицо руками и застонал. Непривычный к подобному проявлению оборотень-волк на миг позволил себе удивиться, но и ежу понятно, что это всё неспроста.

– Мне кажется, я догадываюсь, кто этому помог и где она,- Артём посмотрел на Петрова прямо, открыто, без единой ноты фальши в голосе. – Но хочу, чтобы ты знал. Да, меня злило и злит, что она предпочла тебя, мне, а потому заслуживает ненависти, мести, называй, как хочешь. И до недавнего времени считал, что так будет правильно. Но я кое-что узнал, понял, а потому думаю, что не имею права так поступить. И если хотел бы, то не мог. Теперь, и говорю это при свидетеле, никогда не позволю себе такого в отношении Лики. Клянусь.

Петров молча выслушал этот монолог, лишь раз задавшись вопросом, что подвигло этого пса к такому решению и откровению. Но лжи в интонации не было, а только небольшое самолюбование, ну да ладно, это совсем другое. Он абсолютно не собирался прощать за прошлые выходки Курского и обязательно с ним разберётся, но не раньше, чем узнает о местонахождении Лики. Даже присутствие второго пса не пугало, хоть тот и вёл себя не как простая дворняга, а с достоинством. Неужели у этого дерьма нормальный отец или это только иллюзия?

– Мать она сошла с ума, обвиняя во всём Анжелику.- Артём взглянул на отца, который удовлетворенно кивнул, словно всегда знал о наличии у неё такой черты, винить других.- У меня есть предположение, но я хотел бы пойти вместе с тобой. В конце концов, на меня она среагирует не так, как на тебя. Волчатиной прёт за версту. Занервничает. А тут не тронет Лику, наверное.

Всеволоду такие помощники и даром не нужны, он и сам прекрасно справится. А сумасшедшая старуха, кто знает, насколько именно сейчас она опасна для Ангелы… что же, пусть идёт и общается с ней, раз в поступках повернул на сто восемьдесят градусов.

– Одно условие, мать не трогай.

– Условия?

– Да. Если Лике не будет угрожать опасность. Ну, накричит старая, выскажет свои претензии,- голос Курского звучал неуверенно, как бы он не старался это скрыть.
– Согласен? Иначе я делаю это сам, без тебя. И героем будешь не ты.

– Не думаю, что после этого ты будешь ей особо нужен,- Всеволод закипал. Он слишком долго общается с торгующимся шелудивым псом, в то время как Анжелика в опасности. Да и никак не рисовалась картина, где Курский уезжает, а сам Петров стоит с надутыми губами и обижается, что его не взяли.- Но посмотрим, причастна ли твоя мать к этому. Если при делах, то не обессудь.

– Хорошо, - решился Артём,- надеюсь, матери там нет. Совсем недавно я слышал, что она говорила про какие-то дачи.

– Дачи?- Всеволод соображал быстро, и абсолютно не составило труда прикинуть, что дач-то вокруг очень много. Не беря два чисто дачных кооператива, что организовались при советском союзе с маленькими домишками и такими же крохотными участками, а ещё почти каждый редко посещаемый дом в деревнях теперь модно называть дачей.- Дач ныне как грязи, какие именно.

– Да, точно,- Артём нахмурился,- только на днях мать брала машину и угваздала (испачкала) колёса в красной глине. Сказала, покаталась, но мне было всё равно.

– Понимаю,- кивнул Петров и выбежал к машине.

Он прекрасно знал, что красная глина в окрестностях города была в двух местах. Одно прилегало к городу, и было многолюдным, по причине находящегося тут же кирпичного завода. Второе - это заброшенный котлован в тридцати километрах от города, рядом с которым действительно стоят несколько домиков. С Курским он ещё разберется, а сейчас пусть добирается, как знает и общается со своей матерью. В одной машине волку и собаке делать нечего. Катерину в пути предупредил, но решено было, что она продолжит поиски Лики в городе, а если что, то каждый из них звонит друг другу.

Издали при подъезде к деревне, заметил девятку, аккуратно спрятанную в кустах около дома с заколоченными окнами. Решил и сам не красоваться, а бросить авто у чужого забора, отметив, что Курский остановился в десяти метрах от него. Осмотревшись, тенью скользнул в приоткрытую дверь, попутно уловив запах Анжелики.

Нашлась.

Всеволод умирал и единственно оправданной версией, почему он ещё жив, считал оказавшееся дерьмовым низкопробное серебро, которое попало в бок и теперь прочно засело в теле. Курские жмоты, не могли раскошелиться на нормальные быстродействующие пули, а от этих одна тянущая боль. А ещё эта бесконечная тряска, вызванная лихорадочной ездой Катьки по просёлочным дорогам, ведущим к селению напрямик. Так, конечно будет гораздо быстрее, чем добираться в объезд, но внутренности, они ведь утрамбовываются не для засолки…