Положив на руль подбородок, она задрала голову к расчистившемуся небу, хотя перед луной еще маячил дымчатый конский хвост. Грозовые облака стройными рядами отмаршировали на восток, показав городам свое оранжевое подбрюшье. Отец, знаток облачных дел, в свое время просветил ее по этой части: высокослоистые, слоисто-кучевые, перистые «барашки». Поутру, в выходные дни, они усаживались перед домом на этом самом месте — он со своим кофе, а она с миской «Райс криспиз» — и экзаменовали друг друга. И если она не знала ответа и сдавалась, он разочарованно вздыхал.

«Нет, нет, нет. У нас в семье не сдаются. Мы, Марли, не такие. Есть старая примета. Стоит только сдаться, как случится несчастье. Это все равно что идти против природы».

Она вытащила ключ зажигания, взяла с заднего сиденья свой боекомплект. Что-то по поводу Саппертонского туннеля не давало ей покоя, но, сколько она ни ломала над этим голову, мысль ускользала. У нас в семье не сдаются. Сообразишь… Она как будто слышала отцовский голос и видела, как он улыбается ей поверх кружки с кофе.

Сообразишь…

Ник, офицер по связям с семьей, после ухода Кэффри какое-то время еще оставалась в доме. Джэнис развлекала ее чаем и разговорами: приятная компания, и дочка как-то отвлечется, а главное, это хороший предлог, чтобы не разговаривать с Кори. Он как заводной то и дело наведывался в спальни и выглядывал в окна. В комнатах нижнего этажа он наглухо задернул шторы. А последний час провел в музыкальной комнате, также выходящей окнами на улицу. Ник ушла в шесть, но Джэнис, вместо того чтобы пойти к мужу, надела пижаму и теплые носки, в которых спала, сделала горячий шоколад и поднялась к Эмили, валявшейся на большой двуспальной кровати.

— Мы ложимся? — Эмили быстро забралась под одеяло. — Поздно, да? «CBeebies» [13] уже закончил свои передачи, зато у меня есть на DVD «В поисках Немо». Посмотрим про рыбу?

Они подложили под спины подушки, вооружились горячим шоколадом (Эмили получила свою розовую «хлюпалку», ей нравилось снова почувствовать себя маленьким ребенком) и вперились в экран, где мультяшный свет проникал в водное царство Немо. На первом этаже Кори, как зверь в клетке, метался по комнатам, открывая и закрывая шторы. Джэнис не желала его видеть, не находила в себе достаточно сил, поскольку за этот день — а вернее сказать, за прошедшие годы — осознала, что просто не может, не способна любить мужа так же сильно, как она любит дочь. Подобные признания она слышала от подруг: они любят своих мужей, но дети для них на первом месте. Возможно, это самый большой женский секрет, о котором мужчины догадываются, но не могут до конца постичь. Среди всей ученой писанины по поводу маленькой Марты Брэдли замечание одного эксперта засело в голове Джэнис: он написал, что, когда семья теряет ребенка, шансы пары сохранить союз близки к нулю. Инстинкт ей подсказывал, что уйдет женщина. Произойдет ли это физически или просто мужчина уйдет из ее души — так что он в конце концов сдастся и поставит крест на их браке — не имело значения. Именно женщина, говорила себе Джэнис, оказавшись перед перспективой, когда есть муж, но не будет ребенка, махнет рукой на эти отношения.

Эмили уснула у нее под боком, с Джаспером в обнимку и с кружкой на груди; шоколад пролился на ночнушку. Зубы она не почистила. Вторую ночь подряд. Но будить ее после всего, что она пережила, не стоило. Джэнис подоткнула одеяло, спустилась в кухню и поставила кружку из-под шоколада в посудомоечную машину. Не найдя своего стакана, она плеснула водки в другой и пошла с ним в музыкальную комнату. Там было темно, и она не сразу поняла, что не одна. По коже пробежал холодок. Кори завернулся в штору. Как в одежду.

— Что ты делаешь?

Он подскочил. Штора затрепетала, и из нее высунулось испуганное лицо.

— Джэнис, не надо так подкрадываться.

— Что здесь происходит? — Она щелкнула выключателем. Он поспешно выпустил штору из рук, но она успела разглядеть два одинаковых узора на оконном стекле, которые он надышал.

— Выключи свет.

После секундного колебания она выполнила его просьбу. Комната снова погрузилась в темноту.

— Кори, не чуди, — сказала она. — Что ты там ищешь?

— Ничего. — Он отошел от окна с фальшивой улыбочкой. — А что мне тут искать? Любуюсь ночным видом.

Она облизала губы.

— Что тебе сказал детектив? Перед уходом вы говорили в саду.

— Обычный треп.

— Кори. Я должна знать. — Ее взгляд был прикован к шторе. — Что он тебе сказал? И что ты там высматривал?

— Джэнис, не ной. Ты знаешь, я этого не выношу.

— Ну? — Она решила изменить резкий тон и, тронув его за рукав, выдавила из себя любящую улыбку. — Ну, пожалуйста.

— О господи. Все-то тебе надо знать. Ты хоть раз можешь мне довериться? Это касалось прессы. Кэффри не хочет, чтобы до нас добрались.

Джэнис нахмурилась.

— Прессы? — Избегать внимания к своей персоне — на Кори это было не похоже. И он с явным страхом выглядывал в темноту. Она раздвинула шторы и взглянула на подъездную дорожку, которая своим дальним концом упиралась в уличный фонарь, тускло желтевший за тисовыми деревьями. Ничего подозрительного. — За этим что-то кроется. Ну, доберется до нас пресса, ему какое дело?