– Случайно свалился, - вздохнул Грэм.

Рыжий замер. Брови медленно полезли вверх, глаза открылись, рот растянулся в улыбке и когда достиг наибольшей ширины, а грудь увеличилась вдвое, по коридорам разнесся раскатистый смех:

– Вша! Трахни муталюда! Правосудие свершилось! Уух… Кто-нибудь видел, как ты прыгнул в яму?
– резко поменявшись в лице и опустив брови, спросил он.

– Нет.

– Корак, ебна, вшивый мешок!
– Визор крикнул в сторону двери.

Послышались мягкие быстрые шаги, и снова запахло псиной.

– Слушаю, - гавкнул муталюд.

– Никто не каркает? Все тихо?

– Да.

– На место, - скомандовав серому, Визор взглянул на панголина.
– Хорошо… Как уже догадался, угодил ты в яму. Ха! Ебна!.. Живут и работают в этом уютном гнездышке сто тринадцать заключенных. Большей частью муталюды, раздери тебе зад, так что, будь осторожнее. Про своего бога забудь: его тут не любят и церковные колокола у нас не слышны! Это ясно?..

– Да, но мне надо спешить, я должен…

– Ты должен слушать внимательно!

Грэм пожал плечами и кивнул.

– Определим тебя в одну из групп. Работаем поочередно. Мы обеспечиваем город водой, ебна. За это нам дают еду и еще… много чего полезного, - он улыбнулся.
– Место у меня есть, ебна, недавно покинул нас Гиро… Отныне ты будешь Гиро, а пока умойся, ебна, - он указал на угол.

Охотник послушно прошел к мойке.

Вместо привычного умывальника, прибитого к стене, из нее торчала труба с рычагом. Грэм слышал о водопроводе в столице, но увидеть его тут он никак не ожидал.

На стене над трубой висела табличка «Мы работаем, пока ты моешься. Ебна!»

Панголин повернул рычаг – труба зашипела змеей, задрожала и фыркнула ржавыми брызгами. Он отскочил назад и хотел уже закрыть кран, но труба дернулась, закашлялась и выдавила полную ровную струю воды.

Тщательно умывшись, соскоблив с рук и одежды кровь, Грэм вытерся висевшим тут же полотенцем и вернулся к Визору. Рыжий лежал на столе, изогнувшись дугой, и старательно выводил буквы в толстой книге, перевернутой почти вверх ногами. Казалось, он долго искал подходящую позу для письма, и поиски завели его в это причудливое положение тела, в котором мысли лучше всего перетекают в слова и ложатся на бумагу. В начале каждого слова он клал подбородок на стол и плавно поднимал голову с каждой новой буквой. В конце почти вставал, выпрямляя руку, и с трудом заканчивал закорючку.

Визор, не меняя позы, быстро глянул на охотника, одобрительно кивнул и снова углубился в работу. Он не спешил, довольно щурясь и любуясь каждым законченным словом.

Помимо стола и умывальника в просторной комнате стояли две скомканных кровати, шкаф, несколько беспорядочно расставленных стульев и тумбочка. На стене висел короткий меч и картина. Скорее даже не картина, а детский рисунок. Неизвестный художник, доступными средствами пытался передать красоту летней поляны в форме округлого холма, с разрезающей его узенькой речушкой, неестественно петляющей и уходящей к горизонту. Зеленый куст на вершине казался немного лишним и не к месту выросшим. Этот шедевр окаймляла старая тяжелая резная рама, местами еще покрытая золотой краской.

– Нравится?
– спросил Визор.

– Да. Я люблю тишину… А там наверно тихо, только ручей бурлит, и ветер шелестит листьями, - мечтательно проговорил Грэм.

– Это не ручей! Ебна! Это река! Тараканья задница!
– обиженно проговорил рыжий и приподнялся в кресле.

– Как выбраться отсюда?
– развернувшись, спросил панголин, стараясь, чтобы голос звучал небрежно. Толи эта наивная картина заставила его задать такой вопрос, толи безысходность, вызванная словами Визора о группе и работе в обществе муталюдов.

– Ха! Так просто? Ебна! Только в утробе Вдовы, - усмехнулся рыжий и подмигнул.
– Дай сюда свой ножик… Выбраться невозможно, ебна. Единственный вход ты нашел сам, а выход я тебе покажу.

– Но мне надо выбраться отсюда. Отец Иаков. Мне надо предупредить его. Они…

– Панголин! Запомни, - Визор свел брови, - выхода нет!

Грэм нехотя положил на стол оружие. «Должен быть, - подумал он.
– Еще есть время. Вряд ли чистильщики уже схватили отца Иакова: они будут вести тайное расследование. Я убегу отсюда. Я должен!»

– Таковы правила, ебна, - рыжий обмотал ремень вокруг кинжала и быстро спрятал в ящик стола.
– Прилепи свою задницу сюда и рассказывай.

Грэм подвинул стул, сел и коротко рассказал о побеге, утаив причины своего заключения. Визор внимательно слушал, то хмурясь, то расплываясь в улыбке. В конце рассказа он на минуту замер, пристально всматриваясь в извилистую трещину на столе. Когда взгляд, медленно скользя по руслу излома, наконец, выполз на поверхность, Визор поднял брови, потянулся и встал: