— Хватит нам сидеть в подвале, словно крысы. Сегодня ночью мы заявим о своем праве на улицах этого города, — провозгласил Нарек. — Мы объединим наши силы на старом ремесленном рынке, получим хорошее оружие. Потом никто не осмелится встать у нас на пути. Настало время навеки стряхнуть ярмо регориан. На рынок, говорю я вам!

После этого возгласа толпа пришла в движение и по узкой лестнице стала подниматься на улицу. Толчея была ужасная, некоторых шедших сзади толкали, они падали с лестницы без поручней. Но внизу их ждали новые тычки и удары локтями — от озлобленных соратников.

Дорн удержал Сенету, которая пыталась не потерять из вида Нарека и двух его приближенных.

— Оставь его, он никуда не денется. Лучше посмотри на людей, с которыми ты собираешься сражаться бок о бок. Они не способны даже организованно выйти из подвала. Дай им в руки оружие, и они зарежут друг друга.

— Это обычные люди, — попыталась объяснить своему спутнику Сенета, но Дорн только махнул рукой.

— Это были обычные люди, но теперь они решили ввязаться в дело, в котором ничего не смыслят. Это люди, которым ты собираешься доверять в бою. Посмотри на них — других не будет.

Взгляд Сенеты омрачился.

— Дай им шанс, — попросила она.

— Да пожалуйста, — ответил Дорн, — но регориане наверняка решат иначе.

Толпа постепенно рассасывалась, и Дорн с Сенетой вышли из подвала на улицу. Наемник по-прежнему не понимал, где они находятся, и только увидев башни Восточной стены, он наконец сориентировался. Они шли по ночным улицам, словно какая-то процессия. Ни стражи, ни регориан не было видно, и в большинстве окон уже потух свет.

Через две улицы к ним присоединилась еще одна группа повстанцев. Этот отряд численностью в почти пятьдесят человек производил не лучшее впечатление, чем те люди, с которыми шли Дорн и Сенета. Портные, паяльщики и писари выглядели не очень-то устрашающе, но крепко сжимали в руках древки своих метел, а лица выражали мрачную решимость раздавить любого противника.

Нарек и его спутники вели повстанцев через множество маленьких улочек, чтобы не проходить через Восточные ворота, поэтому они целыми и невредимыми добрались до старого ремесленного рынка. Повозки торговцев стояли настолько близко к Южной стене, что были почти не видны. Площадь была по большей части не освещена, и если никто не бил тревогу, стража по стене не ходила. Ведь как-никак, последние атаки варваров на Серое порубежье имели место триста лет назад, и со временем к другим странам тоже стали относиться спокойно. Кроме того, всю городскую стражу перебросили на север города, чтобы подавить тамошние беспорядки.

Дорн поразился тому, насколько бесшумно двигались мятежники, когда вошли на рыночную площадь. Время от времени слышалось негромкое шарканье или перешептывание двух людей. Однако он быстро понял, что не нужен большой талант, чтобы вести себя тихо, если у тебя все равно нет практически никакого оружия, а на ногах обуты обычные кожаные ботинки.

Нарек все еще вел людей. Никто не осмеливался пройти мимо него, чтобы захватить себе лучшие экземпляры из повозок. В этом было отличие между фанатичными мятежниками и наемниками. Последние были лояльны ровно до тех пор, пока могли себе это позволить, а ради хороших доспехов они готовы были даже убить.

Из полумрака вышли четыре фигуры, точнее, три с половиной, поскольку трое из них были высокими и коренастыми мужчинами, а четвертый — полуросликом. Они шли навстречу мятежникам. Один из спутников Нарека что-то прошептал своему слепому наставнику, и Нарек поднял руку в приветствии.

— Хорошо, что ты так быстро вернулся, Раф, — негромко произнес он. — И, насколько я слышал, вы сумели раздобыть оружие и доспехи. Это очень хорошо, потому что без него мы можем только окопаться в подвалах, словно крысы какие-нибудь. Пусть твои люди распределят это между моими соратниками. Я намерен заявить о нашем праве сегодня же ночью.

Раф подошел ближе, положил руку на плечо Нарека.

— Они убили Нингота, — произнес он. — Мы с моими людьми хотим не только прав. Мы жаждем мести.

— Я слышал о вашей потере. Я соболезную тебе, и мы сделаем все возможное, чтобы найти виновных.

— Я хочу заполучить не только тех, кто это сделал. Я хочу всех.

— Ты их получишь, — попытался успокоить его Нарек. — Но давай сначала поговорим о другом. Разведчик доложил, что тебя сопровождает полурослик, у которого есть символ мятежников.

Полурослик вырвался из хватки своего спутника и бросился вперед.

— Он не раздобыл ни доспехов, ни оружия, и я не сопровождаю его, — возмутился малыш. — Он обокрал этих торговцев, а меня взял в плен.

Дорн увидел, что Нарек, который был почти на целую голову выше остальных, пытается определить источник голоса.

— А ты кто? — мягко поинтересовался он.

— Меня зовут Мило Черникс, — ответил полурослик, — я из Дуболистья. Я не имею никакого отношения к вашему восстанию в Рубежном оплоте. Единственная причина, почему я собирался в этот город, это последняя воля нашего деревенского священника мейстера Гиндавеля. Он хотел, чтобы я здесь кое-кого отыскал.