Несколько месяцев спустя я узнала, что обо мне и моей жизни со Стивом были опубликованы и озвучены вещи, которые никто со мной не согласовывал. Вещи постыдные и ложные. Я чувствовала себя так, словно с меня заживо изнутри сдирают кожу. Неужели это были проделки Стива после смерти? Ох, хитрец! Одним вечером я чувствовала такую огромную боль, что позвонила подруге, чтобы позвать ее поужинать, поскольку я не могла вынести эту тяжесть в одиночку. В тот вечер я выпила стакан красного вина и съела мясо, чтобы приглушить чувства внутри себя. Моя подруга изучила меня и сказала: «Я не думаю, что причиной твоей боли является клевета. Я считаю, что в ее основе лежит смерть Стива». Прошло уже более трех месяцев с момента его смерти. К тому времени я испытала глубокое чувство облегчения от его утраты. Хоть ее слова и шли от самого сердца, они казались нелепыми.

Следующим вечером я просто бродила по дому, не в силах ничем заняться. Меня в очередной раз выставляли сумасшедшей – людям было проще сделать так, чем признать неспособность Стива поступить правильно. Я была зла и растеряна, но сохраняла спокойствие. Я взглянула фактам в лицо: мне нужен по крайней мере еще один год, чтобы закончить работу над собственной историей, и я не могу продолжать пить красное вино и есть мясо, чтобы протянуть это время. И я также поняла, что не смогу писать, испытывая такую боль. У меня возникали даже мысли о самоубийстве. Я ненавидела этот мир.

Тем не менее мой разум позволяет мне смотреть на вещи под разными углами. Я отношусь к типу людей, которые склонны решать возникающие проблемы. Сама того не желая, я вернулась к словам подруги, сказанным прошлым вечером. Я задала себе вопрос: а не является ли причиной моей боли смерть Стива, а не унижение от клеветы? Это была только идея. Я не ожидала много, однако как только я сформулировала вопрос подобным образом, я, к огромному удивлению, неожиданно освободилась от прожигающей меня изнутри, словно кислота, боли и смогла понять истинную причину своих мучений. Она заключалась в смерти Стива, и я скорбела о нем. Правда состояла именно в этом. В итоге я поняла, что непереносимая боль являлась результатом переплетения двух факторов, однако, без сомнения, смерть Стива была более важна. Волны скорби омыли мою душу и помогли мне вновь почувствовать землю под ногами. Я могла продолжать жить.

Когда в ту ночь я пошла в спальню, скорбь не покидала меня. Мне нужно было спать, но в то же время оставаться сосредоточенной, иначе я бы сошла с ума, пытаясь понять, как справиться с обрушившейся на меня клеветой. Около трех часов подряд я то входила в медитативное состояние, то выходила, не теряя высокой эмоциональной сосредоточенности. Когда я пребывала в нем, ко мне явился Стив и показал мне истинное лицо любви между нами. Он словно сливался со мной в запутанный и сложный калейдоскоп взаимосвязанных инь и ян – двух частей, совместимых друг с другом. Он обратил мое внимание на светящийся шар, похожий на яркое солнце размером с пляжный мяч, раскаленный и белый в центре, а по краям розовый, шафрановый и светло-оранжевый. В этом видении мы стояли вместе на ранчо Дювенек под деревьями, наблюдая, как световой шар движется взад и вперед по склону горы, словно печатающая головка матричного принтера. Он двигался взад и вперед, и амплитуда его колебаний составляла около 15 метров. Чтобы убедиться, что я это вижу, Стив отметил, что, где бы ни находился световой шар, ни один объект не отбрасывает тени. Не было ни одного деревца, камня или даже травинки, которые бы не освещались со всех сторон сразу после того, как над ними пролетало маленькое солнце. Я с трепетом наблюдала за этим зрелищем, очарованная. Стив, казалось, рыдал и одновременно с этим был таким добрым и счастливым, каким я его сроду не видела. Мы с ним разделяли сразу все душевные состояния: умиротворенность и печаль, радость и любовь в боли истины и утраты. И я пыталась не потерять сосредоточенности, оставаясь в покое на протяжении всех часов, чтобы не потерять с ним связь. В конце концов, уже не в силах сохранять концентрацию и начиная засыпать, я увидела, как светящийся шар достиг вершины горы, превратился в заходящее солнце, а затем, когда я наконец заснула, скрылся за горизонтом.

Стив был прав, говоря, что он потеряет свою человечность в мире бизнеса. Тем не менее единственно истинная реальность, в которой можно быть уверенным, заключается в том, что любовь – превыше всего, несмотря на то что внешне все выглядит абсолютно наоборот. Я вспоминаю о пылком восторге, какой я испытывала по отношению к Стиву в самом начале, причиной которого, среди прочего, является то, что у него хватало мужества жить в мире с самим собой и с тем, кем он станет. И хотя он слишком часто забывал, что является человечным и этичным, а что нет (со временем это происходило все чаще и чаще), тот факт, что он в какой-то момент понял разницу между тем, кем он является, и ролью, которую будет играть, усиливает мое восхищение и любовь к нему и всему тому, что он нес.

Существуют три вещи, которыми я никогда не хотела заниматься в этой жизни, и одна из них – это написание книги. Тем не менее я это сделала, и без следующих людей у меня бы никогда на самом деле не получилось. Тот факт, что даже я смогла написать книгу, наводит на мысль о том, что для человека нет ничего невозможного.

– Моему агенту, Кристин Томасино: умной, смешной, сообразительной, неутомимой, преданной, обстоятельной, чрезвычайно проницательной, другу-вдохновителю чего-то большего, чем слова, – она вмешивалась в процесс написания книги лишь тогда, когда в ее совете существовала потребность, а существовала она крайне часто.

– Издательству St. Martin’s Press: Джорджу Витте, Мэтту Бальдакки и Салли Ричардсон за то, что разглядели потенциал и по-настоящему, искренне занимались моей книгой. Бренде Копеланд: моему редактору в St. Martin’s Press; беззаботной, интуитивной, прикольной, гениальной – она верно улавливала суть вопросов и очень часто выходила далеко за рамки дозволенного, чтобы проявить заботу, посмотреть на результаты моего труда и провести необходимую работу с моей историей. Лоре Чейзн – ассистентке Бренды; Дэвиду Стэнфорду Барру, выпускающему редактору и редактору текста; Джеймсу Якобелли, дизайнеру обложки; Эрику Рейманцу, адвокату; Стефани Харгадон, публицисту. Я преклоняюсь перед всеми вашими талантами и выражаю свою искреннюю благодарность за вашу экспертную помощь.

– Норману Сиффу за то, что дал разрешение использовать его фотографию Стива для обложки.

– Сибе Шанге и всем остальным, кто великодушно поделился со мной своими исследованиями и учениями.

– Эрику Кейсу, который просто продолжал снабжать меня компьютерами, пока я прожигала их насквозь, занимаясь написанием черновиков в течение более чем пяти лет.

– Женщинам из Центра по контролю за здоровьем женщин: Деборе, Трише, Анне, Кристин и Джоанн, с которой я не была удостоена чести познакомиться. Вы сыграли ключевую роль в поддержании, продвижении и сохранении всего того, что было важно при разработке и завершении этой книги.