Что касается сердца, Джастин на всякий случай решила ничего не анализировать, опасаясь, что обнаружит еще больше глупостей.

Голос Гриффина был тихим и нежным. Укладывая ее на койку, он шептал, какая она красивая. Когда он опустился рядом на колени и снова стал расстегивать многочисленные пуговицы на ее платье, Джастин внезапно одолела робость, изрядно ее раздосадовавшая. Она обхватила мужа за шею и привлекла к себе, зажав его руки между их телами. Она уткнулась лицом ему в плечо и вдохнула чистый запах дождя, мысленно обругав себя. В ее возрасте уже неприлично вести себя как безголовая семнадцатилетняя девица.

И все же перспектива заняться любовью с Гриффином не могла не пугать. К обычным опасениям, которые всегда испытывает нормальная новобрачная — хотя, конечно, обстоятельства вряд ли можно было назвать нормальными, — добавлялся страх выказать свое невежество перед мужчиной, безусловно, знающим все об интимных отношениях, включая такие вещи, о которых она предпочла бы не слышать. Да, муж, как правило, имеет больше опыта, чем молодая жена, но в данном случае разница была слишком велика.

Он нежно гладил ее шею и плечи.

— Я, понятное дело, ни на чем не настаиваю, — шепнул он, — но, думаю, дело пойдет проще, если ты позволишь мне снять с тебя одежду. Хотя, может быть, подскажешь какой-нибудь другой способ?

Джастин сдавленно рассмеялась.

— Полагаю, в этом есть смысл, — сказала она ему в плечо, все еще слишком смущенная, чтобы встретиться взглядом с мужем.

— Я так и думал. Разумеется, можно сделать вид, что я — грум, а ты посудомойка, и просто задрать тебе юбки — это было бы забавно, но, поразмыслив, я пришел к выводу, что не стал бы рекомендовать такой метод для первого раза. — Голос Гриффина был полон нарочитого сожаления.

Джастин наконец отстранилась от плеча мужа и неуверенно улыбнулась. И хотя его глаза горели жаром страсти, губы сложились в ответную улыбку.

— Все это глупости, — заявила она.

— Ты удивишься, дорогая, узнав, какими забавными и приятными могут быть глупости. — Гриффин отстранился, положил ладони на свои узкие мускулистые бедра и с улыбкой взглянул на жену. Джастин сразу почувствовала, как тает напряжение.

Так было до тех пор, пока она не заметила весьма существенную выпуклость, вздувшуюся спереди на бриджах. Вздрогнув, она подняла глаза и убедилась, что муж смотрит на нее с некоторой долей симпатии.

— Ты и должна нервничать, это нормально, — сказал он. — Но обещаю, ты очень скоро забудешь о нервном напряжении. — Он поднял одну бровь и усмехнулся. — Поверь, я знаю, что говорю.

Джастин раздраженно нахмурилась.

— В этом и заключается проблема, — буркнула она. — Ты знаешь, а я нет. — Когда его глаза удивленно расширились, она всплеснула руками. — То есть я, конечно, знаю основные действия. Но ты знаешь больше. Тебе известны все… все…

— Интересные моменты? — услужливо подсказал Гриффин.

Джастин почувствовала волну жара.

Он засмеялся и принялся осторожно расстегивать пуговицы.

— Уверяю тебя, основные действия совершенно не важны. Занятие любовью — это искусство, и ты сейчас получишь первый урок.

Он медленно убрал с ее плеч кружевную косынку, обнажив верхнюю часть грудей, и у Джастин перехватило дыхание. Гриффин впился в нее глазами и долго смотрел, не двигаясь и ничего не говоря, и только одна мышца на его щеке нервно подергивалась. Джастин показалось, что его взгляд прожег ее тело насквозь.

— А в чем заключается урок? — спросила она, наслаждаясь его прикосновениями; выйдя из ступора, он принялся водить кончиками пальцев по нежной коже над корсетом.

— Первым делом ты должна научиться доверять, — сказал Гриффин, не сводя глаз с ее тела. — Ты доверяешь мне, Джастин?

Она на несколько секунд закрыла глаза, после чего сказала:

— Да, я доверяю тебе, хотя сама не понимаю почему.

— Мы подумаем об этом позже, дорогая. А теперь открой, пожалуйста, глаза.

Она послушалась, и его губы раздвинулись в широкой улыбке, буквально ослепившей Джастин.

— Если ты мне доверяешь, тогда все будет хорошо.

На этот раз, когда Гриффин снова принялся раздевать ее, она решила ему помочь. Но хотя ее руки слегка дрожали, тепло его взгляда и голодное выражение красивого лица пробудили в ней желание, которое немного успокоило нервы.

Гриффин быстро и легко избавил ее от одежды. Джастин присела на край койки, одетая только в рубашку и чулки. Ее полуботинки были задвинуты под койку. Гриффин аккуратно сложил ее одежду на соседний стул, словно помогал ей раздеваться каждый день. Но взгляд, который он не сводил с ее тела, и непроизвольно сжатые кулаки были не такими, как всегда. Джастин часто и тяжело дышала. Ничего, подобного этому моменту, ей никогда не приходилось испытывать. Даже мыслей подобных у нее раньше не было.