— Нет.

— Так в чем дело? Почему ты меня достаешь?

Гунарстранна остановился и посмотрел на своего напарника ледяным взглядом.

— Я тебя не достаю и никогда не доставал. Сейчас все наоборот. Ты идешь за мной и достаешь меня. Мы с тобой оба понимаем, что главные подозреваемые вышли сухими из воды в том числе и потому, что свидетельница упомянула в своих показаниях твое имя. Следовательно, если тебе непременно нужно все разжевывать, продолжать вести дело ты не можешь! Теперь мне придется расследовать убийство Арнфинна Хаги без твоей помощи. На твоем месте я бы сейчас поступил вот как. Во-первых, взял неделю отпуска, чтобы избежать пятна на послужном списке. Во-вторых, я бы серьезно поговорил с девушкой. Ты обязан все выяснить ради себя самого и ради своего будущего, но не в последнюю очередь и ради нее самой — если она в самом деле действовала из лучших побуждений. А теперь прошу меня извинить. У меня много дел.

Не застегивая пальто, Гунарстранна зашагал дальше. Полы пальто хлопали на ветру, как паруса. Франк Фрёлик смотрел ему вслед.

Отпуск? Отстранен? Страшные слова рикошетом отдавались в его голове. Кровь гулко стучала в ушах. Он сунул руку в карман за мобильником. Набрал номер Элизабет Фаремо. Она не ответила.

Он стоял и смотрел на телефон. Слушал гудки. Она не подходила. Раньше такого не было. Он набрал ее номер еще раз и снова долго слушал длинные гудки. Когда он набрал номер Элизабет третий раз, электронный голос сообщил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Три часа спустя Фрёлик оформил неделю отпуска и поехал в сторону Экеберга. Очутившись рядом с жилым комплексом, он заехал на стоянку, где оставляли машины жители ближайших домов. К квартире Элизабет можно было спуститься по лестнице. Дом был спланирован уступами; на площадку каждого уступа выходили двери двух квартир. Вскоре он добрался до квартиры Юнни и Элизабет Фаремо. Позвонил, но никто ему не открыл. Он прислушался.

За дверью царила тишина. Глазок не светился. Только вдали рокотал подъемный кран да по окрестным улицам ехали машины. Холод, который с утра, словно толстая шкура, окружал Фрёлика, проник под одежду. Его передернуло.

Он снова нажал кнопку звонка побелевшим пальцем. Потопал ногами, чтобы хоть немного согреться, завернул за угол, надеясь что-нибудь разглядеть в окно.

— Вы кого-то ищете?

На площадке стоял сгорбленный старик с палкой и смотрел на него в упор.

— Фаремо, — ответил Фрёлик.

Старик достал связку ключей и стал нащупывать нужный.

— Хозяина или хозяйку?

— Если честно, обоих.

Старик вставил ключ в замок квартиры напротив.

— Хозяйка уехала с полчаса назад. Наверное, отправилась в отпуск. Вышла с рюкзаком и чемоданом. А Юнни я не видел несколько дней. — Он открыл дверь.

— Она вызвала такси?

— Нет, спустилась вон туда. — Старик показал палкой в сторону улицы. — По-моему, села в автобус.

— Вы видели, как она садилась в автобус?

— Нет. А почему вас это интересует?

Фрёлик уже собирался показать свое удостоверение, но потом передумал.

— Мы с ней должны были встретиться, — сказал он, посмотрев на часы. — По довольно важному делу. С полчаса назад…

— Ах вот оно что, — сказал старик, собираясь закрыть дверь.

Фрёлик не уходил. Старик все бормотал: «Ах вот оно что, ах вот оно что…» Потом дверь соседней квартиры закрылась.

Фрёлик медленно побрел наверх, к стоянке. Когда он уже собирался сесть в машину, на стоянку въехал серебристый «Сааб-95» и остановился на одном из мест, отведенных для жильцов. Водитель не спешил выходить. Наконец дверца распахнулась, и из «сааба» вышел мужчина: белый, ростом около метра девяноста, мускулистый — результат интенсивных занятий спортом либо действия анаболических стероидов. На нем были зеленые штаны военного образца, утепленные альпинистские ботинки, короткая кожаная куртка, коричневые кожаные перчатки, солнечные очки и черная бейсболка. Фрёлик никогда в жизни не видел его, но сразу понял, кто перед ним, и зашагал навстречу.

Хотя они были одного роста, Фрёлик решил: в тренажерном зале ему, пожалуй, не угнаться за этим клоном героя боевиков. Фаремо снял солнечные очки, и Фрёлик сразу заметил, как он похож на Элизабет: тот же нос, тот же лоб, те же глаза…

— Я ищу твою сестру, — сказал он и сразу же сообразил, что ошибся. Надо было сначала представиться. Вести беседу холодно, но вежливо. А он, как мальчишка, сразу выпалил главное.

Фаремо с усилием стащил перчатки и протянул руку:

— Юнни.

— Франк.

— Значит, ты — приятель Элизабет?

— Да. Сегодня с утра ты был в суде и вышел потому, что твоя сестра упомянула в своих показаниях о своем приятеле по имени Франк. Может, помнишь?

Фаремо ухмыльнулся:

— Да, Элизабет мне рассказывала… Я еще подумал, что у нее странный вкус, раз она выбрала полицейского.

Фрёлик машинально отметил слова: «Элизабет мне рассказывала…» Фаремо продолжал:

— Она-то уверяла меня, что ты, в отличие от других твоих сослуживцев, не придурок, что ты… — Юнни Фаремо холодно, язвительно улыбнулся перед тем, как произнести: — Что ты не такой, как все.