На свидание Гунарстранна, как всегда, опоздал. Они договорились вместе поужинать в японском ресторанчике на Торггата. Туве любила суши, она могла питаться ими каждый день. Ресторанчик был неприметный; расположенный на втором этаже, он терялся среди других многочисленных заведений этнической кухни. Но Туве имела к нему пристрастие, потому что здесь, по ее словам, можно было отведать блюда «настоящей японской кухни». И в отличие от фешенебельных суши-баров в Акер-Брюгге или во Фрогнере сюда ходили нормальные люди, а не какие-нибудь хипстеры или биржевые брокеры, способные думать только об индексе Доу-Джонса.

Гунарстранна посмотрел на часы. Каждый раз они разыгрывали друг друга. Оказывается, он опоздал на десять минут! Он поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и огляделся. Не увидев Туве, подозвал метрдотеля в черном, с виду похожего на японца.

— Столик у окна, забронирован на семь часов, — сказал Гунарстранна, снимая пальто. Туве так играла. Он понятия не имел, забронировала она столик или нет, и самое главное — какое имя ему назвать. Он знал только одно: если они ужинают в городе, Туве никогда не резервирует столик на его или свое настоящее имя.

Метрдотель сверился с журналом.

— Рарсен? Столик на четверых?

Гунарстранна покачал головой.

— Столик на двоих? Кар Риней?

Гунарстранна кивнул:

— Точно, Карл Линней. Дама уже пришла?

— Еще нет.

Метрдотель взял два меню и повел его к столику.

Едва он успел сесть и сделать заказ, как в дверь вошла Туве и прямиком направилась к нему. За ней тянулся шлейф холодного зимнего воздуха.

— Извини, никак не могла найти место для парковки.

— Ты и на этот раз победила!

Она широко улыбнулась и села.

— Я уже сделал заказ, — сообщил Гунарстранна.

Они посмотрели друг на друга. В глазах Туве плясали смешинки — когда она была в таком настроении, ей без труда удавалось заставить его забыть обо всех горестях.

— Но почему Линней — естествоиспытатель, ботаник? Если так пойдет и дальше, боюсь, в следующий раз ты назовешься Хелен Келлер, [6] — заметил он.

— Я что, по-твоему, похожа на Хелен Келлер?

— А я что, по-твоему, похож на Карла Линнея?

— Иногда ты очень увлеченно говоришь о цветах… Ну и потом, мне показалось, что ты будешь польщен.

Официант принес им на подносе суши.

— Ты будешь еще больше похож на Линнея, если изменишь прическу. Можно купить накладку, а не зачесывать пряди сбоку, — продолжала Туве. — Парики с хвостиками — очень сексуально.

— Может, я тогда и буду больше похож на Линнея, — возразил Гунарстранна, — но сексуальнее точно не стану.

Она снова широко улыбнулась.

— Так что признавайся, какую фамилию ты припасла на следующий раз!

— Нет, сам выбирай. — Туве задорно подмигнула. Она знала, что Гунарстранна терпеть не может такие игры.

— Мерил Стрип, — предложил Гунарстранна.

— Спасибо, но не думаю, что метрдотель тебе поверит, — ответила она. — Кстати, почему ты не ешь? Не хочешь?

Он посмотрел на кусочек нерки, закрывающий цилиндрик риса. Сходство было устрашающим.

— Вчера умер Калфатрус, — сказал он, тут же спохватываясь и поднимая глаза к потолку.

Туве никак не могла успокоиться. Она так хохотала, что подавилась, и потом долго старалась отдышаться.

Франк Фрёлик нашел в Интернете домашний номер Инге Нарвесена. Дождавшись половины девятого, он позвонил.

— Эмилия слушает.

— Это опять я — Фрёлик, полицейский.

Микрофон накрыли ладонью. Едва слышные голоса на заднем плане. Эмилия сказала:

— Инге сейчас занят. Он может вам перезвонить?

— Дело займет всего две секунды.

Она снова накрыла микрофон рукой. Снова послышалось бормотание. Потом он услышал раздраженный мужской голос:

— Чего вы хотите?

— Меня интересуют некоторые подробности ограбления, совершенного шесть лет назад.

— Почему?

— Хотелось бы кое-что прояснить.

— Вы сейчас в отпуске. И что именно вам неясно, меня совершенно не интересует.

— Я просто хочу уточнить некоторые детали, на которые вы способны пролить свет.

— Ничего подобного! Вы рыщете рядом с моим домом и пристаете к близкому мне человеку.