Наконец женщина немного утихла и отпустила Томаса.

— Простите, — пробормотала она, отступая назад. — Я просто… — Она обхватила себя руками. — Эбби — это все, что у меня есть. Я не могу ее потерять. Не знаю, что мне теперь делать. Как жить.

Медсестра снова мягко взяла ее за руку.

— Пойдемте со мной, миссис Дэвис. Полиция сделает все возможное. Давайте-ка позаботимся о вас.

На этот раз женщина подчинилась и дала себя увести.

Томас застыл на месте. Сцена сильно взволновала его. Полицейский задавал ему вопросы о том, что произошло, и Томас машинально отвечал на них, но мысленно он был совсем в другом месте. Возле маленького холмика на кладбище Гленвуд. Перед его внутренним взором стояла картина — он кладет цветы на могилу своей дочери.

Он давал показания минут пятнадцать. Когда он почти закончил, на стоянку въехала еще одна полицейская машина, и из нее вышел высокий мужчина в штатском. Переговорив с одним из полицейских, стоявших возле «скорой», мужчина приблизился к ним.

— Я детектив Морган из департамента полиции Фейетвилла. Я так понимаю, это вы позвонили в 911?

— Да, я, — подтвердил Томас.

— Могу я вас спросить, зачем вы стали преследовать тот автомобиль?

Томас пожал плечами:

— Я не знаю. Хотел помочь.

— Офицер Веласкес сообщил мне, что вы видели преступников?

— Только издалека. Они выглядели совершенно обычно. Такую пару можно встретить в любом торговом центре. Я не обратил на них внимания — сложно было в чем-то их заподозрить.

— Вы могли бы опознать их по фотографии?

— Сомневаюсь. Мужчину — может быть, но женщину вряд ли.

Детектив взглянул на него с любопытством.

— Чем вы занимаетесь — если это не секрет, конечно?

— Я адвокат, работаю в Вашингтоне. А что?

Морган криво усмехнулся:

— Адвокат-альтруист… Редкое явление, ничего не скажешь.

Реплика была глупой и бессмысленно язвительной, и Томас почувствовал прилив раздражения. Он взглянул в сторону «скорой». Медсестра обрабатывала раны на руках матери исчезнувшей девочки. Во всем этом происшествии было нечто непонятное. Не сходились концы с концами, и это не давало Томасу покоя.

— Что здесь все-таки произошло? — спросил он. — Похитителей было несколько, и действовали они среди бела дня. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что все было спланировано заранее.

Детектив скрестил руки на груди.

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Вы хотите сказать, что такие преступления совершаются сплошь и рядом? Это Северная Каролина, а не Мексика.

Морган нахмурился:

— Я ничего такого не говорил. Но и утверждать обратное я тоже не стану. — Его тон немного смягчился. — Послушайте… если это может хоть немного утешить, конечно. Над этим будут работать множество людей. Может быть, подключатся федералы. Мы сделаем все от нас зависящее.

— Не сомневаюсь. Но… девочку найдут?

Морган отвернулся и бросил взгляд на рощу. На мгновение профессиональная выдержка изменила ему.

— Не буду вам врать. Раскрываемость таких преступлений паршивая.

Томас глубоко вздохнул. Его вдруг пронзила острая боль, словно кто-то воткнул нож ему под ребра. Он поблагодарил Моргана и пожал ему руку. Детектив протянул ему свою визитку.

— Позвоните, если что-нибудь вспомните. И проверяйте электронную почту — возможно, у нас еще будут к вам вопросы.

Томас кивнул и пошел обратно к машине. В голове у него продолжал звучать голос матери девочки. Эбби — это все, что у меня есть. Я не могу ее потерять. Он попытался как-то стряхнуть с себя ее отчаяние, вырваться из его облака, но чужое горе не отпускало его.

Всю оставшуюся дорогу до Вашингтона Томас проехал словно в тумане. Его мысли снова и снова возвращались к похищению. Если бы только он мог предвидеть опасность и предупредил мать Эбби, чтобы они не сворачивали на ту тропинку. Если бы он догадался, что женщина с фотоаппаратом и ее спутник замыслили недоброе. Если бы он бежал чуть быстрее и набрал 911 уже из машины, не теряя драгоценных секунд на звонок. Что похитители собираются сделать с девочкой? Потребуют выкуп? Или ее ожидает куда более страшная судьба?

Томас добрался до округа Колумбия около шести. Некоторое время он ехал вдоль реки Потомак, потом пересек ее по мосту и въехал в Джорджтаун. Отыскав на стоянке перед домом свободное место, припарковался, вытащил из багажника сумку и вошел в дом. Прошло уже три недели с тех пор, как ушла Прийя, но он так и не привык к тишине, которая встречала его теперь. Он включил свет, поднялся на второй этаж, в спальню, и переоделся. Натянув брюки и свитер, Томас машинально глянул на себя в зеркало. Под глазами красовались темные круги. Мама, наверное, скажет, что он совсем о себе не заботится. И будет права.