— Должны искать.

— Да. А когда мы найдем искомое?

— Должны доставить. К тебе, брат.

— Вы понимаете необходимость?

— Да.

— Понимаете, какую жертву принес я ради вас, ради народа, ради грядущего?

— Да.

— Но даже когда вы искали, этот муж, бывший брат мой, говорил против меня.

— Говорил.

— Хуже, он говорил в защиту новых врагов, нами найденных.

— Точно. Он назвал их Чистым Родом, он сказал, что мы не должны их убивать.

— Если бы они были Чистым Родом, то…

— Они не умирали бы так легко.

— Итак?

— Он предал тебя, брат.

— Он предал всех нас.

Молчание. «Ага, вы боитесь разделить его преступление. Вы колеблетесь!»

— Он предал нас, братья. Не так ли?

— Да. — Слова звучали тихо, невнятно — хором сомневающихся и неуверенных.

Все снова долго молчали. Первый заговорил с открытой злостью: — Итак, братья. Неужели мы не ответим на угрозу? На опасность измены, на яд, на чуму, готовую разорвать семейные узы? Начнется ли поветрие? Придется ли нам снова приходить сюда? Будем бдительными, братья. К себе. К другим.

Мы говорили о нем. А теперь его больше нет.

— Его больше нет.

— Его не было никогда.

— Так оставим это место, братья.

— Да, уйдем.

Тралл Сенгар слушал, пока не затих стук сапог по камням, пока не прекратили дрожать плиты. Он остался один. Он не может двигаться, он видит лишь покрытые илом камни у основания железного кольца.

Море шелестело, трупы колыхались у берега. Суетились крабы. Вода сочилась сквозь швы между камнями, наполняя циклопическую стену шепотами призраков, и стекала с другой стороны.

Его народ знает древнюю истину, возможно, единственную истину: Природа ведет лишь одну войну. С одним врагом. Понять это означает понять весь мир. Все миры.

У Природы один враг. Нарушение равновесия.

Стена сдерживает море.

Тут можно усмотреть два значения. «Братья мои, вы не видите истины? Два значения. Стена сдерживает море.

Пока что».

Потоп невозможно отрицать. Потоп только начался — и этого братья не понимают. Возможно, никогда не поймут.

Смерть в воде обычна среди его народа. Смерти в воде не страшатся. Итак, Тралл Сенгар утонет. Скоро.

И вскоре, подозревал он, к нему присоединится весь народ. Брат расшатал равновесие. Природа не станет терпеть.

Пес порвал женщину, старика и ребенка, прежде чем воины загнали его в заброшенный сарай на краю деревни. Раньше этот зверь не выказывал непослушания. Он с яростным рвением охранял границы племени Урид, не отличаясь от других служебных собак. На теле не было ран, которые могли воспалиться и пустить в вены дух безумия. Пес не страдал пенной немочью. Никто не оспаривал его положение в стае. Воистину не было ничего, совсем ничего, могущего объяснить внезапное перерождение.

Воины прикололи животное копьями к закругленной глиняной стене, забили визжащего, огрызающегося пса до смерти. Вытащив копья, они увидели, что железные оковки изгрызены, исцарапаны, древки покрыты кровавой слюной.

Безумие, как были им известно, может таиться под поверхностью, пока легкая примесь не превращает кровь во что-то более горькое. Шаманы осмотрели тела жертв. Двое уже умерли от ран, но дитя еще цеплялось за жизнь.

Торжественная процессия сопровождала отца, отнесшего сына к Каменным Лицам, положившего его перед Семью Богами Теблоров. Затем все ушли.

Ребенок умер довольно быстро. Умер, одинокий перед высеченными на утесах суровыми ликами.

Участь его не считалась неожиданной. Дитя, в конце концов, еще не умеет молиться.

Разумеется, это случилось многие сотни лет назад. Задолго до того, как Семь Богов открыли глаза.

Это были славные истории. Фермы в огне, дети лиги за лигами волочатся за хвостами коней. Трофеи того далекого дня закрыли всю стену дедушкиного дома. Усеянные зазубринами чаши из черепов, хрупкие челюсти. Странные куски сделанных из непонятных материалов одежд — все в копоти и грязи. Каждый гвоздь до самого потолка украшают маленькие сухие уши.